Я и сейчас еще люблю его, хоть он и умер полтора года назад. И ничего и никого другого мне не надо.
Весь день Лали не попадалась на глаза Родиону. Ее не было и на пляже. Прячется, с удовольствием думал он. Впрочем, Пети тоже не было видно. Наверное, уехали в город, решил он. Но вечером, когда он с Олегом и Вавочкой шел ужинать, его окликнула недурно говорившая по-русски девушка-портье:
— Господин Шахрин, вам тут записка оставили, — она протянула ему конверт.
Он испугался, что приехала девица, которой он обещал эту поездку, но в последний момент передумал. Она была чрезвычайно настырной. Он вскрыл конверт:
«Дорогой Родион Николаевич, простите, что уезжаем не попрощавшись, но чрезвычайные обстоятельства требуют срочного отъезда. Спасибо за доброе отношение. Всего наилучшего.
Лали Браун».
Он сам ощутил, что бледнеет.
— Родька, что? Что случилось?
— Да ничего, — с трудом выговорил он и нехорошо засмеялся. — Всего лишь облом. — Он протянул другу записку.
— Ну, ты даешь! Побелел как… я уж думал беда какая. Как-нибудь перетопчешься. Ничего же не было, насколько я понимаю…
— Не было, — кивком подтвердил Родион.
— Ну и бог с ней. Оглянись вокруг, сколько баб… И девиц, кстати, вон одна с тебя глаз не сводит…
— Да пошли они все!
— И это тоже правильно!
В Москве началась обычная круговерть и Родион успокоился. Что ж, видно, не судьба. Бывает. Однако, просмотрев фотографии, снятые на Корфу, он обнаружил чудесный снимок Лали. Долго смотрел на прелестное лицо, а потом заказал увеличенный портрет, купил рамку и поставил на письменном столе. Первые дни портрет будоражил его, а потом он привык. Но однажды девушка, которую он пригласил к себе, спросила ревниво:
— Это кто?
— Подруга, — почему-то ответил он.
— Просто подруга?
— Просто подруга, — он начал раздражаться.
— Неинтересная. И старая, — вынесла приговор девушка. Правда очень скоро она поняла, что вынесла приговор себе.
И чего я завелся, недоумевал потом Родион. И решил впредь прятать карточку Лали, когда приведет очередную даму.
Так он и делал.
Прошло полтора месяца. Как-то он вернулся домой и застал приходящую домработницу Валентину Ивановну, что его удивило, обычно она уходила раньше.
— Ой, Родион Николаевич, вам тут с Америки звонили, вроде, брат.
— Брат? И что он сказал?
— Да ничего не сказали, только вот телефончик оставили и еще велели сказать, в Москву собрались. Я боялась, что позабуду все, вот и решила вас дождаться. Телефон какой-то жутко длинный… Может, я чего и напутала.
