Он не помнил, как добрался до постели (слава Богу, мать уже спала – Натаниэль успел предупредить ее, что приедет поздно). Стянул с себя одежду и тут же уснул. И, наверное, проспал бы до обеда, если бы ровно в двенадцать его не оглушил пронзительный телефонный звонок. Первые же фразы, услышанные Натаниэлем, прогнали остатки сна.
Звонил мужчина. Его голос был Натаниэлю совершенно незнаком:
– Господин Розовски?
– Предположим, – угрюмо ответил Натаниэль. Он все еще переживал из-за прерванного сна.
– То есть? – незнакомец почему-то встревожился. – Я ошибся? Это номер частного детектива Натаниэля Розовски?
– Не ошиблись, не ошиблись... – Натаниэль сел на кровати и попытался одной рукой извлечь из упавших на пол джинсов помятую пачку сигарет. – Розовски слушает. Говорите, что вам нужно?
– Я адвокат госпожи Смирновой, меня зовут Цви Нешер.
Выуженная пачка оказалась пустой. Натаниэль шепотом выругался, запустил пачку в угол. Лишь после этого до него дошло, что мог означать этот звонок.
– Алло, алло! – поспешно заговорил он, – Меня тут отвлекли... Что-нибудь произошло?
– Я звоню вам по поручению Виктории, – пояснил Нешер. – Сначала позвонил в ваш офис, но там почему-то никого не было. Кроме автоответчика.
Розовски тут же пообещал себе взгреть своих сотрудников, имевших скверную привычку в его отсутствие не реагировать на телефонные звонки. Такое обещание он давал с регулярностью одного раза в неделю.
– Почему Виктория сама не позвонила? – спросил Натаниэль.
– К сожалению, ей разрешили позвонить только адвокату, то есть, мне.
Мужественный баритон Цви Нешера звучал так спокойно, что детектив не сразу понял смысла объяснения.
– Кто разрешил? О чем вы говорите? – он недоуменно поднял брови, словно собеседник сидел напротив.
– Полиция, разумеется. Господин Розовски, она арестована. Ей собираются предъявить обвинение, по крайней мере, в одном убийстве.
– Собираются – что? – Розовски подумал, что ослышался. – Что значит – «по крайней мере, в одном»?
– Насколько я могу понять, полиция считает, что она убила свою знакомую, некую госпожу Ройзман. И совершила это после того, как то ли убила, то ли довела до самоубийства собственного мужа.
Натаниэль позавидовал выдержке адвоката. Он говорил с несколько отстраненной иронией – как телевизионный ведущий, зачитывавший заведомо ложный прогноз погоды.
– Где она сейчас? – встревожено спросил Розовски. – И что собираетесь делать вы?
– Она в участке. Я собираюсь подать в суд просьбу об освобождении под залог, – прежним размеренным тоном сообщил Нешер. – Думаю, мне это удастся. Полиция не располагает сколько-нибудь вескими уликами. Правда, увы, госпожа Смирнова, в свою очередь, не располагает сколько-нибудь убедительным алиби – на момент преступления. Как бы то ни было, я добьюсь ее освобождения, но не раньше завтрашнего полдня. Кроме того, я собираюсь встретиться с вами. И как можно скорее. Таково желание моей подзащитной.
