– Я тут кое-что заметил. Если ты не против, я возьму этот ход назад.
– Пожалуйста, – отозвался Дзиро.
– Но это не совсем честно. В особенности потому, что перевес сейчас как будто бы на моей стороне.
– Нет, ничего. Прошу тебя, верни ход.
– Ты не возражаешь?
– Нисколько.
Они продолжили игру молча.
– Дзиро, – заговорил Огата-сан. – Я тут как раз вспомнил. Ты уже написал это письмо? Сигэо Мацуде?
Я подняла глаза от шитья. Дзиро, казалось, был поглощен игрой и ответил только после того, как двинул фигуру.
– Сигэо? Нет, еще не написал. Собираюсь. Но в последнее время был очень занят.
– Конечно, я понимаю. Просто мне вспомнилось, вот и все.
– У меня сейчас времени в обрез.
– Конечно. Торопиться ни к чему. Я вовсе не хочу тебе надоедать. Просто было бы уместнее, если бы он получил от тебя письмо поскорее. Как появилась его статья, уже прошла не одна неделя.
– Да, разумеется. Ты совершенно прав.
Они вернулись к игре. Оба помолчали, потом Огата-сан спросил:
– Как ты думаешь, он откликнется?
– Сигэо? Не знаю. Я же говорю, что теперь мало о нем слышу.
– Ты сказал, он вступил в коммунистическую партию?
– Не уверен. Но когда мы в последний раз виделись, он выражал подобные симпатии.
– Очень жаль. Но в Японии в наши дни многое способно сбить молодого человека с толку.
– Да, это точно.
– В наши дни многие молодые люди увлекаются идеями и теориями. Но он, быть может, уступит и извинится. Важнее всего вовремя напомнить о личных обязательствах. Знаешь, я подозреваю, что Сигэо даже не задумался о том, что делает. Наверное, он писал статью одной рукой, а в другой держал книги о коммунизме. Он действительно может в конечном счете извиниться.
– Вполне возможно. Просто у меня работы было невпроворот.
– Конечно, конечно. Работа должна быть на первом месте. Пожалуйста, не беспокойся. Итак, мой ход?
Они продолжили игру, почти не разговаривая. Я слышала только, как Огата-сан заметил:
– Ты ходишь так, как я предвидел. Придется тебе поднапрячься, чтобы вывернуться из этого положения.
Партия еще не закончилась, когда в дверь постучали. Дзиро оторвался от доски и посмотрел на меня. Я отложила шитье и встала с места открыть дверь.
На пороге стояли двое мужчин, улыбаясь и кланяясь мне. Час был довольно поздний, и я сначала подумала, что они ошиблись квартирой. Но тут же узнала в посетителях сослуживцев Дзиро и пригласила их войти. Нервно посмеиваясь, они задержались в прихожей. Один из них – плотный и толстый, с раскрасневшимся лицом – выглядел возбужденным. У его худощавого спутника лицо было бледное, как у европейца, но похоже, и он выпил: на щеках у него горели розоватые пятна. Галстуки у обоих повязаны были небрежно, пиджаки они держали переброшенными через руку.
