Вовсе и не думая обращаться к капитану Мелендесу с упреками, которых, как генерал Рубио хорошо знал, тот и не заслужил, он утешал его и выхлопотал даже перед президентом республики вполне заслуженный им чин полковника.
— Вам следует отомстить за потерю серебра, полковник, — сказал ему несколько дней спустя генерал Рубио. — Ваши новые эполеты еще не видали огня, я хочу доставить вам случай дать им крещение в неприятельской крови.
— Вы хотите удовлетворить мое самое горячее желание, генерал, — отвечал молодой полковник. — Успех опасного предприятия, которое вы желаете поручить мне, смоет позор моего поражения.
— Нет никакого позора быть побежденным так, как вы, полковник, — с улыбкой заметил генерал. — Война — это есть игра, в которой счастье нередко выпадает слабейшему, но не будем приходить в отчаяние от этого ничтожного удара. Надо умерить пыл этих петухов, а то они теперь расходились, их опьянил случайный успех и они воображают, что мы окончательно устрашены и растерялись от их победы.
— Будьте уверены, генерал, что я, насколько хватит сил моих, буду верным исполнителем ваших намерений. Куда бы вы меня ни назначили, пусть убьют меня, но я не отступлю.
— Друг мой, военачальник должен оставить эти пустые, хотя и громкие слова, они хороши для простого солдата, но не приличествуют тому, кому поручена жизнь многих людей и кто должен сохранять ее. Не забудьте, что вы голова, а не руки.
— Я буду благоразумен, генерал, насколько это позволит мне честь моя.
— Конечно, полковник, большего я и не требую от вас.
Дон Хуан молча наклонил голову.
— Дело вот в чем, — вновь начал генерал, — эти разбойники, вы говорите, люди с головой?
— Даже очень, генерал. Они знают до тонкости партизанский способ ведения войны, хладнокровие и отвага их просто изумительны.
— Тем лучше, тем больше славы для нас победить их. К сожалению, они ведут войну совсем как дикари, без пощады вырезая всех солдат, которые попадают к ним в руки — по крайней мере, вы сами можете засвидетельствовать это, так как испытали это на деле.
— Вы ошибаетесь, генерал; кто бы ни были эти люди и каково бы ни было то дело, за которое они бьются, я считаю себя обязанным сказать вам, что на них клевещут, о них следует думать иначе. Схватка произошла только после того, как я несколько раз и решительно отказался сдаться, их предводитель предлагал мне даровать жизнь еще в тот самый момент, как я катился с ним к пропасти, разверзшейся под нашими ногами. Когда я сделался их пленником, они возвратили мне шпагу, дали мне лошадь и проводника, который проводил меня на расстояние выстрела до ваших аванпостов, — вот как вели себя эти люди, которых всюду считают кровожадными.
