Но Валентин стал чувствовать, что силы покидают его. В ушах его звенело, в висках стучало, глаза заволокло туманом, и ослабевшие руки не могли уже больше наносить ударов. Силы человека имеют границы, и, как бы ни были велики энергия человека и его сила воли, настает момент, когда борьба становится для него невозможной и он волей-неволей должен признать себя побежденным. Такой момент настал и для Валентина.
Ружье его было сломано. Он был теперь безоружен и во власти своих врагов. По-видимому, для него все было кончено. Но охотники, завидев, что он в опасности, бросились его спасать. Пока Орлиное Перо, дон Пабло и Шоу атаковали индейцев, заставляя их отступить, Курумилла поднял своего друга на плечи.
Снова началась битва, еще более ожесточенная, чем прежде. Наконец, после неслыханных усилий, охотникам удалось пробиться на остров, несмотря на отчаянное стремление краснокожих помешать им.
Валентин был в обмороке.
Курумилла отнес его в укромное место и молча стал приводить в чувство. Десять минут спустя Валентин полностью пришел в себя.
Увидев, что враг в безопасности, апачи отошли на такое расстояние, где их не могли сразить ружейным огнем, и день прошел без новых событий. Охотники могли худо-бедно укрепиться на острове, до которого они наконец добрались после стольких усилий.
Солнце зашло, мрак окутал небо. На землю опустилась темная завеса.
Индейцы, по-видимому, отказались от нападения на белых. Однако они не собирались покидать берег реки — напротив, с каждой минутой число их все возрастало. Они зажгли большие костры и разбили палатки.
Наблюдая за индейцами, беглецы понимали, что их положение было далеко не надежным. Укрывшись на острове, они не могли уйти с него без того, чтобы не быть тотчас же замеченными своим зорким неприятелем. Все их съестные запасы состояли из нескольких горсточек вареного маиса и пемикана — высушенного и истолченного в порошок мяса бизона. Пороха у них также оставалось очень мало. Охотники не развели огня из боязни, что апачи увидят место, где они укрылись. Забившись в глубь острова, в самую густую чащу, они сидели вокруг доньи Клары, которая спала на ложе из сухих листьев, утомленная до изнеможения страшными волнениями, пережитыми за день.
Валентин и его друзья не спускали глаз с неприятеля и с его бивачных огней. Почти точно напротив острова отчетливо виднелись силуэты нескольких вождей, среди которых был и Черный Кот. Они, казалось, о чем-то спорили. Наконец двое индейцев встали и подошли к самому берегу реки. Сняв с себя бизоньи шкуры, они стали махать ими в воздухе. — Смотрите, — сказал дон Пабло Валентину, — краснокожие желают говорить с нами.
