Они не отрываясь смотрели друг на друга целую минуту.
Когда Джон проснулся, его трясло от ужаса и отвращения, а перед глазами все еще стояло Существо, смотревшее на него из окон Дома. Оно было настолько уродливо и омерзительно, что на лбу Джона выступал липкий холодный пот, стоило ему о нем вспомнить. Но самым невыносимым было то, что это Существо обитало в самом прекрасном на свете Доме. Джон знал, что никогда уже не сможет увидеть этот Дом без содрогания, зная, что именно таится внутри.
Никакая красота не смогла бы искупить того, что он увидел в окне. Джон понимал, что если когда-нибудь увидит этот Дом во сне снова, то проснется от ужаса.
На следующий вечер Джон прямо с работы отправился к Уоттерманам. Он должен был увидеть Аллегру Керр и надеялся, что Мейзи подскажет, где ее искать.
Лицо Мейзи осветилось при его появлении, но он этого как всегда не заметил. Схватив ее за руку, он сбивчиво объяснил ей цель своего визита.
— Понимаете, — говорил он, — я встретил ее вчера и забыл спросить, где она остановилась.
Он даже не почувствовал, как обмякла рука девушки.
— Аллегра остановилась у нас, — холодно сказала Мейзи, высвобождая руку. — Но, боюсь, вы не сможете ее увидеть.
— Но почему?
— Сегодня утром принесли телеграмму. У нее умерла мать.
Мейзи замялась, потом, не глядя на Джона, добавила:
— Умерла в сумасшедшем доме. Хуже другое. Это наследственная болезнь, Джон. Дедушка Аллегры застрелился, одна из ее теток сошла с ума, а другая утопилась.
Джон Сигрейв издал какой-то странный звук.
— Я должна была вам это сказать, — мягко продолжала Мейзи. — Мы ведь друзья, правда? А Аллегра… Я знаю, как она вам нравится, но здесь нельзя ничего поделать.
Она просто не может выйти замуж. Не может, понимаете?
— Но ведь она совершенно нормальна, — выдавил Джон. Его голос звучал хрипло и неестественно. — С ней все в порядке!
— Пока, — коротко ответила Мейзи. — В молодости с ее матерью все тоже было в порядке. Абсолютно никаких отклонений. А потом она просто сошла с ума. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, Джон.
— Да, — кивнул тот.
Теперь он знал, что смотрело на него из окон Дома.
Мейзи продолжала что-то ему объяснять, но он уже не слушал.
— Чуть не забыл! — перебил он ее. — Я ведь зашел попрощаться и поблагодарить вас за вашу доброту, — Как? — поразилась Мейзи. — Вы уезжаете?
Джон выдавил из себя жалкую улыбку:
— Да, в Африку.
— В Африку? — потерянно повторила Мейзи, чувствуя, как ее щеки заливает предательский румянец.
