Утро было серым и пасмурным. Снег покрыл ветки деревьев вдоль дороги белым кружевом, столь красивым, что в другое время О-Лэи захотелось бы зарисовать эту картинку тушью, – столь изысканна была графика черного и белого на этой пустынной дороге, и столь печальны были потрепанные телеги, запряженные волами, вереницей тащившиеся в жирной темно-серой грязи вверх по склону. Наконец, надсадно хрипя, волы одолели подъем, и О-Лэи со своей груды кож увидела в проеме возка поверх голов своих спутников запорошенные снегом поля, и город вдалеке. С телег донеслись радостные разноголосые вопли, и волы намного веселее пошли вниз по пологому склону мимо голых вишневых рощ, клочков обработанной земли, оросительных канав, прорезавших поля рядами ровных линий, и убогих хижин из глины и соломы, над которыми курились дымки. О-Лэи чуть не первый раз в жизни задалась вопросом, каково быть крестьянином в великой Срединной империи – и содрогнулась.
Дорога, казалось, никогда не кончится. У телеги впереди отлетело колесо, и пришлось сделать томительную остановку. Мужчина на козлах с проклятиями нахлестывал измученных волов. Тюй Ху с зычными воплями подгонял отстающих, и О-Лэи каждый раз съеживалась при этих звуках. В ее планы входило быть теперь как можно незаметней.
Наконец, телеги с грохотом въехали на брусчатку главной дороги, ведущей к воротам крепости. Потом последовало долгое ожидание и перебранка стражников, жаждавших, как водится, мзды за то, чтобы их пропустить. Тюй Ху платить не хотел и призывал им на головы гнев всех исчадий ада, а также наместника провинции. В конце концов, их неохотно пропустили.
Шамдо оказался не столь огромным и величественным, как запомнилось детскому взору О-Лэи. По сравнению со столицей это был просто небольшой городок, обнесенный стеной из кирпича-сырца, изрядно потрепанной в последних боях. Взгляд О-Лэи отметил неровные проплешины наскоро замазанных глиной прорех в стенах, узкие глинобитные улочки, и воинов в кожаных шлемах с султанами из конского волоса, заполонивших город. Воины были везде, и многие из них, невзирая на светлое время суток, выглядели не слишком трезвыми. Они весьма бурно приветствовали кативший по городу караван, и в ответ им неслись не менее едкие приветствия проституток, многие из которых вылезли из своих телег наружу и уже вовсю расхваливали свои прелести. О-Лэи кожей чувствовала, как весть об их прибытии распространяется по городу, и удовлетворенно улыбнулась: суматоха была бы ей на руку.
