— Нет. Я надеваю ее, только когда хожу за покупками или веду машину.
— Или когда ходите на вечеринки, — сухо добавил он.
— В общем, да. Но я на них почти не хожу.
— Черт! — помолчав, сказал он. — Это серьезный перелом?
Пальцами правой руки Милли осторожно ощупала больное запястье. Сможет ли она когда-нибудь играть, как прежде? Никто не мог дать ей никаких гарантий на этот счет.
— Не знаю, — тихо произнесла она. — Врачи сказали, что не очень.
— Ну и?.. — продолжил он расспросы. Почему его это заинтересовало? — удивилась Милли. Никто не расспрашивал ее о руке, ни отчим, ни даже Шон, хотя номинально он все еще был ее учителем.
Не глядя на Рональда, она покачала головой.
— Они сказали, что еще какое-то время она будет болеть. Постепенно пройдет.
— Но ведь вы заорали так, будто вам действительно было страшно больно. Я что, придавил вам руку?
— Нет. — Милли судорожно втянула воздух. — Я сама виновата. Я хотела вытащить ее из-под себя.
— Так значит, вы сами улеглись на нее? — Он протянул руку и взъерошил ей волосы. — Бедная Золушка. Вам не очень-то везет сегодня утром, ведь верно?
Милли вздрогнула, но приказала себе оставаться спокойной.
— Да, утро действительно могло бы быть более удачным, — призналась она. — Особенно если бы вы не называли меня Золушкой и не делали неверных выводов.
В ответ Рональд Бредли лишь скрестил на груди руки. Она заметила, что пуговицы на его рубашке также расстегнуты, и отвела взгляд: вид загорелой кожи будоражил ее, не давая возможности сосредоточиться.
— Какие именно выводы? — поинтересовался он.
— Вы, кажется, считаете, — четко выговаривая слова, произнесла Милли. — что я сама легла к вам в постель, радуясь представившейся возможности переспать с восхитительным Рональдом Бредли.
— Ах, это… — Он явно ни в чем не раскаивался.
— Так вот, вы заблуждаетесь. Если бы в квартире была еще одна кровать или хотя бы диван, то вы наверняка спали бы в одиночестве, а я не бы рисковала второй раз сломать себе запястье.
Бредли нарочито поморщился.
— Это удар ниже пояса. Вы не предупредили меня о своей больной руке.
— Как и о том, что вы заняли единственную в квартире кровать, — добавила она. — Дело в том, что меня просто не было возможности сделать это — вы набросились на меня прежде, чем я успела открыть рот.
Смысл сказанного наконец-то дошел до него.
— Единственную кровать? В такой огромной квартире? Вы, наверное, шутите?!
— Мой отчим Пит, — холодно пояснила Милли, — не часто принимает гостей. У него в квартире есть два рояля, арфа и студия звукозаписи. Здесь есть, где поесть, выпить, поработать и послушать музыку, но гости, как правило, не остаются ночевать, поэтому нет и лишних кроватей.
