– Да нет… – ответила она чуть растерянно.
– Вот и чудесно! Тогда, может, поработаешь у нас – полгодика или больше, как сама захочешь. Тем более – за тобой сейчас нужен квалифицированный надзор, а уж у нас медики такие, что лучших и не бывает.
– Не знаю, – нерешительно проговорила Елена, и Волгин узнал ту нерешительность, которая и раньше охватывала Елену порой в самые неподходящие моменты. – Один друг предлагал свое жилье – я отказалась. Правда, – торопливо добавила она, – это не его жилье, он сам здесь проездом…
– Ну и чудесно! Сегодня отдохнешь, а вечерком я к тебе зайду, побеседуем… Нет, нет, – перебил он себя, заметив странное выражение, мелькнувшее в ее глазах. – Я ведь понимаю, что ты! И в этом нет ничего неудобного; к нам приезжает множество людей! А? Ну? Соглашайся!
– Хорошо, – сказала Елена, и повторила громко: – Хорошо. Пусть в институте. – Она тряхнула головой, и это означало, что минутная нерешительность прошла, а, за исключением таких минут, Елена была человеком определенных намерений и решений. – Едем.
– А вот Виктор тебя проводит. Лаборант, но без него я – как без рук (Волгин знал, что Витька еще не успел выработать иммунитет против лести, а сейчас парня надо было чем-то оглушить, чтобы он не стал чересчур много размышлять о том, почему Волгин все же оказался у дирижабля и по какой причине так уговаривает женщину; к тому же слова насчет Витьки были правдой, так что это выходила и не лесть вовсе: разве что непедагогический разговор, но здесь ведь не детский сад). А я еще задержусь. Зато уж попозже приду обязательно. К психофизикам, Витя, пусть посмотрят, снимут характеристики, чтобы отдых вышел хорошим, человек устал…
Витька посмотрел на Елену, потом на Волгина.
– Ну, – сказал Волгин, – быстро, быстро. И анализы по всей программе, ясно?
Витька, кажется, хотел что-то сказать, но Волгин замахал руками, повернулся и заспешил в сторону. Ему очень нужно было остаться одному.
Ничего себе, ситуация сложилась. Громадное дело могло затормозиться потому, что какая-то неврастеничка в последний момент передумала и не пожелала участвовать в эксперименте. Хорошо, что Волгин за годы жизни на Земле не утратил способности принимать быстрые и правильные решения – способность эту он выработал на сумасшедших кораблях Дальней разведки. Дело должно быть сделано, и будет, потому что дальняя дорога по пескам поиска привела нас все-таки к оазису открытий… Так сказал бы известный всем нам Аль Бухори, если бы не лежал давно в фиолетовом песке Галатеи, тогда еще не оживленной человеком. Да, близится завершение, и не странно ли, что мы с тобой снова встретились именно на этом пути, и именно тут наши дороги сольются в одну, хотя ты меня и не любила, и не будешь любить никогда.
