– А экспертиза – это то, чего мне сейчас больше всего не хватает в жизни… – пробормотал он. – А что? Позвоню доктору Бен-Шломо, скажу: «Нохум, будь другом, проверь – не я ли случайно застрелил тут одного типа?»
Он несколько раз подбросил пулю на ладони, раздумывая, как с ней поступить. В конце концов, спрятал в карман. Убитый сидел напротив открытого окна, пусть полиция считает, что пуля улетела в сад. А там можно и не найти.
Кто же все-таки стрелял из е г о револьвера?
Где вторая пуля? Вернее – первая?
Розовски вновь приступил к поискам, на этот раз – безрезультатным.
Он осмотрел револьвер, прежде чем спрятать его в кобуру. Собственно говоря, из него и не могли стрелять в хозяина. Стрелял, скорее всего, тот, кто молчаливо стоял за спиной детектива. Он должен был выстрелить сразу же после падения последнего. Иначе бы просто не успел. Не было у него времени хватать револьвер, выпавший из руки Натаниэля. Из него он выстрелил потом.
Натаниэль тщательно осмотрел все стены, затем немногочисленную мебель. Заметил след в ножке дивана. Вот сюда был сделан выстрел из оружия детектива. После чего, очевидно, одну пулю подменили другой. Логика, в общем, вполне понятная.
Розовски вышел в просторный холл и облегченно перевел дыхание. Интересно, чего, собственно говоря, добивались убийцы? Если частный детектив им понадобился для того, чтобы свалить преступление на него, самым разумным с их стороны был бы срочный вызов полиции. Появись бывшие коллеги Натаниэля здесь несколько минут назад, хорошую бы они увидели картинку: труп хозяина виллы, склонившийся над ним подозрительный тип с револьвером в одной руке и бумажником убитого в другой. Надевай наручники и вези прямехонько в суд. Что? Бывший офицер полиции? В таком случае, я бывший Генеральный секретарь ООН… как его? Бутрас Гали? У Натаниэля неприятно заныли запястья – там, где на них должны были бы защелкнуться наручники. Он посмотрел на часы. Вполне успели бы, с момента его прибытия на эту чертову виллу прошло сорок минут.
Пока разобрались бы, пока проверили – много чего могло случиться.
Но никто не появился. Ему представлена возможность прийти в себя, осмотреться, взвесить различные варианты поведения, выбрать подходящий и… И что?
Розовски подошел к маленькому диванчику, стоявшему в углу холла, наискосок от входа, сел, подпер голову рукой и задумался.
Похоже, здесь было разыграно только первое действие спектакля. Как это называется? Экспозиция? Увертюра? Неважно.
