– Что должно быть в порядке? – изумились девчонки.
– Мама очень заботится о том, чтобы у меня были только «подходящие» знакомства, поэтому допрашивает каждого, кто ко мне приходит, – горько усмехнулся Ромка.
– Я не допрашиваю, а интересуюсь! Родители отвечают за детей во всем и поэтому должны их полностью контролировать, – наставительно произнесла Мадама. – Когда ты вырастешь и начнешь понимать, что в жизни почем, ты матери «спасибо» скажешь. – И, занеся над чистым листом острый, как шило, карандаш, Мадама глянула на девчонок и рявкнула не хуже тюремного надзирателя: – Фамилия?
– Косинские! – Даже бесстрашная Мурка почувствовала себя слегка напуганной.
Карандаш Мадамы заскрипел по бумаге.
– Имена?
– Мурка и Кисонька!
Мадама подозрительно уставилась на сестер:
– Что за имена такие странные?
– Наши друзья и знакомые зовут нас именно так, – вмешалась Кисонька. – Но, если вам угодно, я – Элла, а моя сестра – Алла.
– Называть следует имена, указанные в свидетельстве о рождении, – неодобрительно заметила Мадама. – А наличие кличек говорит не в вашу пользу, у девочек из хороших семей кличек не бывает. Социальное происхождение?
– Что? – тут изумилась даже Кисонька.
Мадама мученически подняла глаза к потолку.
– Чем занимаются ваши родители?
– У папы своя фирма.
Мадама на минутку задумалась, постукивая карандашом по губам.
– Косинские, Косинские… Вспомнила: Сергей Николаевич! Металл, косметика, одежда! Вы его дочки?
– Да! – дружно ответили девчонки.
– Полезное знакомство, – вынесла свой вердикт Мадама. – Можете оставаться. – И она переключилась на Вадьку.
– Тихонов, Вадька. Мама – медсестра. – Вадьке пришлось сознаться в страшном грехе своего социально положения.
– Медсестра-а, – разочарованно протянула Мадама. – Так зачем он тебе нужен? – поинтересовалась она у сына.
– Может, мне просто нравится с ним дружить? С ним интересно! – неожиданно попытался взбунтоваться Ромка.
– Не аргумент! – легким мановением руки Мадама отмела такой незначительный довод, как «интересно».
– Вадик – член клуба журналистов, он берет интервью у Ромы как у кандидата в участники чемпионата, – попыталась исправить положение Кисонька.
Мадама снова призадумалась.
– С одной стороны, пресса – это нужно! – рассуждала она вслух. – Реклама, связи… С другой стороны, я не уверена, что могу позволить провести это интервью. Я в журнале читала, что детей надо воспитывать скромными. Боюсь, как бы ты не возгордился от внимания журналистов. К тому же я ведь сказала, что не дам денег на эти ваши сборы, так что ты все равно не поедешь на чемпионат. – Мадама еще подумала, потом кивнула Вадьке: – Можешь оставаться, вдруг и от тебя будет какая-то польза. А ты, – она повернулась к сыну, – ты погоди поддерживать эти знакомства, пока я не проверю все, что они про себя рассказали. За те деньги, которые мой частный детектив с меня дерет, пусть он дополнительно проконтролирует твоих… приятелей. – И она выплыла за дверь.
