Вдвоем-то веселей, и мы храбро подошли к космонавту, потрогали голову, руку.
— Здорово сделана кукла. Совсем как живой. А ты правда подумал, что это настоящий человек? — засмеялся Олег.
— Не совсем, конечно… Да я рассмотреть не успел, что-то показалось… Ну, хватит тебе улыбаться.
Хоть и кукла, зато шлем, ботинки, костюм — все настоящее. Мы радовались, что так близко видим эти прекрасные вещи. Наверно, немногие ребята трогали одежду космонавта, как мы с Олегом! Да, из-за этого стоило тащиться в музей, бродить тут, чтобы, наконец, попасть в зал, где столько интересного.
На столике под стеклом лежали тюбики — кажется, тоже настоящие — с питанием космонавта во время полета. И на каждом написано: шоколад, пюре… И даже был тюбик с надписью — «мясной бульон». Вот удивительно. Бульон в тюбике.
— Значит, доктора и здесь нужны. Решают, какое питание давать космонавтам, — сказал Олег.
— И повара в этом деле участвуют. Они ведь готовят.
— Ясно. Всех и не пересчитаешь, кто нужен… А врачи еще следят за здоровьем космонавтов, как организм переносит состояние невесомости… Сколько придумали аппаратов для измерения работы сердца, легких во время полета! А сколько еще можно напридумывать… — сказал Олег.
Медсестра, что называется, не могла оторвать меня с Олегом от космонавта. Но когда мы взглянули на часы, то пустились бежать. Даже забыли поблагодарить медсестру и выскочили на улицу, на ходу натягивая пальто и шапки.
Всю дорогу в цирк Олег злился, как будто я был виноват, что он опоздал на тренировку. Но я представил себе, как ему влетит от дяди Коли, и сказал:
— Хочешь, я с тобой пойду? Давай сразу на манеж, начнем заниматься; я тебе помогу. Вдруг твой папа и не заметит, что мы задержались…
— Без тебя обойдусь, — перебил Олег. — Не могу я, как ты, только и думать об этих бесконечных тренировках. До чего мне все надоело! Когда я, наконец, буду делать, что мне хочется…
Ну, он просто так ворчит, от огорчения. Не поверю, будто Олег всерьез не хочет заниматься акробатикой.
Сестра моя Катя ходит счастливая — ее премировали за хорошую работу. И дядя Афанасий доволен, похваливает. В кино нас водил по этому случаю. Вообще дядя ничего, даже веселый бывает, но я не могу привыкнуть к нему. Какой-то он чужой… Я теперь стараюсь как можно меньше бывать дома. По-моему, и Катя рада, когда ей пора идти на завод…
А вскоре я стал еще больше времени проводить в цирке. У нас появились новые друзья: приехал на гастроли гималайский медведик. Вот замечательный! Черненький, с белой грудкой, точно на него надета детская слюнявка. Он любит ходить на задних лапах, и тогда я с ним почти одного роста. При каждом шаге он покачивается и вертит головой вправо, влево, будто проверяет, что делается по сторонам.
