Жена Жана Луи, которой было лишь на год больше, чем Анжелике, была не менее красивой женщиной, но по-своему. Ее лицо было удлиненным, но это не бросалось в глаза, так как взгляд сразу притягивал большой чувственный рот с очаровательной родинкой над верхней губой, черный шелк волос каскадом спадал на плечи и доходил до высокой груди. Темно-карие глаза смотрели на мир с каким-то отстраненным выражением, что сводило мужчин с ума не меньше, но вызывало в них скорее желание обладать этой женщиной, нежели совершать ради нее подвиги.
Темнело, и Анжелика встала, чтобы зажечь лампы. Сюзанна предложила пройти в дом, и они расположились в гостиной. Это была уютная комната с персидскими коврами на полу и коллекцией ружей на стенах.
– Надеюсь, наряды, которые мы заказали в Новом Орлеане для бала у герцога, прибудут с Жаном Луи, – сказала Сюзанна.
– Если брат вообще приедет сегодня, – ответила Анжелика, которая знала ненадежный характер Жана Луи лучше.
– Но он же пообещал не задерживаться, – сказала Сюзанна неуверенно.
– Что ж, тогда он непременно приедет, ведь он по крайней мере пообещал.
Неловкая пауза повисла в комнате. Что-то невысказанное, словно занавеска, разделило двух женщин.
Зенобия просунула голову в дверь и объявила, что ужин скоро будет готов. Девушки ушли наверх переодеться к ужину, а Зенобия, будучи более практичной, нежели ее хозяйки, выключила лампы.
– Па-а-ро-о-хо-од!
Крик прорезал вечерний воздух, словно нож, и причал пришел в движение, точно потревоженный муравейник. Крик был продублирован десятком детских голосов, передавших известие вдоль колонны магнолий. В поместьях начали готовить экипажи и разогревать ужин.
Цвет воды сменился с мутно-коричневого на бирюзовый, когда «Прекрасная креолка» подошла к причалу. Ройал стоял на верхней палубе, наблюдая за хаосом, царящим вокруг. Швартовы были привязаны, багаж разгружен, и пристань начинала мало-помалу пустеть. Бранниган перевел взгляд на строения, окружающие причал. Все постройки были сделаны метрах в пятидесяти вверх по берегу, чтобы непредсказуемые воды Миссисипи не смыли все. Несколько витрин магазинов таращились закрытыми ставнями окон, справа от них возвышалась мельница, слева – почта. Все это было выстроено в ряд и так близко друг к другу, что походило на один большой дом. Перед зданиями пестрели клумбы с цветами, которые в этот предзакатный час источали благоухающие ароматы. Все это было похоже на декорации к безвкусному спектаклю. Особенно нереально выглядели гигантские магнолии, которые стройными парами уходили куда-то в глубь джунглей.
