* * *
По тропке среди сахарного тростника по направлению к Эритажу бежал бездомный кобель, ведомый запахом жареного мяса. С его украшенной боевыми шрамами морды капала слюна. Пес прибавил ходу и остановился, лишь подбежав к чугунным воротам поместья. Ворота были приоткрыты, словно хозяева дома ждали его. Кобель поднял морду, подозрительно принюхиваясь, затем проскользнул внутрь, воровато озираясь по сторонам. Пес продолжил путь, обогнув лужайку у дома, и остановился, только чтобы задрать ногу у розового куста.
По другую сторону куста из ниоткуда выросла фигура с камнем в руке. Бесшумно размахнувшись, человек запустил в пса камнем, и тот, описав дугу в воздухе, попал собаке точно между глаз, добавив свежих шрамов. Кобель взвизгнул, закружил, ослепленный ударом, и кинулся наутек, подальше от дома, запаха мяса и злых людей.
Зенобия удовлетворенно улыбнулась, провожая удаляющегося пса взглядом. Ей было за сорок, она была негритянкой. Когда она была помоложе, то следила за рабами-детьми, а сейчас считалась кем-то вроде домоправительницы в поместье Эритаж. Это была высокая, мускулистая, костистая женщина с совершенно черной кожей, немыслимыми кудряшками, приплюснутым носом и большими губами, что выдавало сенегальское происхождение. Ее единственным одеянием был большой белый халат, а ноги были босы, открывая взору белые каменные ступни.
– Зенобия, что это был за шум? – раздался голос с веранды.
Негритянка взошла на веранду, где две женщины выжидательно смотрели на нее. Сейчас, когда погода прояснилась, они обе находились в ожидании. Одна ждала мужа, другая – брата.
– Просто приблудный кобель, хозяйка.
Анжелика Журден заговорила первой:
– Ох уж мне эти твои бродячие собаки! Зенобия, ты небось приветила ее камнем?
Зенобия лишь безразлично пожала плечами.
– Бедняжка наверняка хотела просто поесть, – сказала Сюзанна Журден.
– Бродячие собаки приносят плохие новости, – ответила негритянка, собирая со стола две пустые чашки и кофейный набор. Не произнеся более ни слова, она ушла в дом.
Когда рабыня закрыла за собой дверь, две девушки переглянулись и захихикали.
– Зенобия просто жить не может без этих бродячих собак, – сквозь смех сказала Анжелика.
– Без собак и своих предрассудков, – ответила Сюзанна.
Отсмеявшись, девушки сели в кресла, привезенные из Англии. Если бы незнакомец вошел сейчас на веранду, его бы поразила не только красота женщин, но и их непохожесть. Анжелике было двадцать, то есть на два года меньше, чем брату Жану Луи, владельцу плантации Эритаж. Волосы цвета выжженной соломы украшали красивое овальное лицо и изящную шею. Ее огромные глаза светились хризолитовым цветом, завораживая любого, кто смотрел в них. Молочный цвет лица с нежной кожей и едва заметным румянцем притягивал к себе взгляд. Тонкий прямой нос и большой, тонко очерченный рот довершали картину какого-то едва уловимого очарования, перед которым невозможно было устоять. Анжелика была из той породы женщин, что сводили мужчин с ума, заставляя совершать их безумные поступки.
