Леон Мартино был настолько возбужден предстоящей встречей с женой Мишель, что карета еще не остановилась полностью, а он уже спрыгнул на землю.
– Леон, веди себя достойно, – негодующе сказала его тетя Марго. – Ведь ты же все-таки джентльмен.
Леон не стал пререкаться с тетей, а просто подал ей руку и приказал рабам отнести вещи в дом. Ему не терпелось избавиться от надоедливой родственницы, которая всю дорогу жужжала о всякой ерунде, совершенно ему неинтересной. Они поднялись по ступеням поместья, и входная дверь как по волшебству открылась перед ними, впуская в дом. Леон проигнорировал рабов, одетых в европейские одежды, что само по себе выглядело дико, но так того хотела тетя Марго. Взгляд Леона упал на венецианскую вазу, в которой всегда были свежие розы. На этот раз из дымчатого стекла торчали лишь колючие стебли, а нежные алые бутоны были недавно срезаны. Вскоре он понял почему – на дощатом дубовом полу шлейф благоухающих лепестков указывал путь к его любимой. Ай да женщина! Какая фантазия!
– Алор! – услышал Леон гневный окрик тети в адрес раба. – Что это за безобразие на полу? Неужели нельзя было прибраться к моему приезду?
Но Алор не успел ответить ей.
– Ничего страшного, тетя, я сам подберу цветы, – сказал Леон.
– Что ж, прекрасно, я пойду в свои апартаменты, будьте любезны, дружочек, распорядиться, чтобы мне подали ужин в кабинет.
– Слушаюсь, мадам, – сказал Алор, пятясь к двери.
– Ах, как я не люблю беспорядок, – неодобрительно проворчала Марго.
– Ерунда, тетя, – пробормотал Леон, целуя родственницу в щеку. – Помните, как сказано у английского поэта Роберта Геррика:
Срывай цветки, покуда можешь ты,
Ведь время быстро пролетает;
И те же самые вчерашние цветы
Назавтра тихо умирают.
– Чего еще ждать от этих англичан? – фыркнула Марго. – Типичный европейский декаданс! Я не выйду к чаю, Леон, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, тетушка.
Как только дверь за тетей Марго закрылась, Леон, не в силах скрыть возбуждения, рванул по тропинке из роз, собирая на ходу лепестки. Когда он добрался до теплицы, солнце уже село за кромку леса, хотя тьма еще не укрыла мир своим покрывалом. Леон вошел внутрь, закрыв за собой дверь. Знойный аромат теплицы вскружил голову мужчине, и он кинулся со всех ног, срывая с себя одежду. Мишель лежала, раскинувшись на мешках, усыпанная лепестками цветов. Леон с любовью и вожделением застыл перед женой.
– Ты нашел меня, – прошептала Мишель. – Иди же ко мне, иди скорей…
