Гости вежливо кивнули Эрику.
– Если мы помешали. Тони, – сказал мистер Питерс, – то мы можем подождать внизу, в машине.
– Вздор, – сказал Хэвиленд, – мы уже кончили.
Он надел пиджак и галстук.
– А я-то надеялась увидеть настоящую лабораторию! – сказала миссис Питерс с очаровательно грустной ужимкой. – Оказывается, это обычный служебный кабинет. Или это – монашеский аскетизм гения?
– Подождите, скоро я смогу показать вам настоящую лабораторию. Мистер Горин хочет помочь мне в ее устройстве.
Эрик просиял – эти слова окончательно убедили его в том, что он принят.
– А вы тоже физик, мистер Горин? – спросила миссис Питере. – До сих пор я знала только одного физика – Тони, и как-то сразу трудно себе представить, что на свете есть еще и другой.
Мистер Питерс оглядывал комнату. В этот момент он был похож на аукционного оценщика, который прибыл на ферму описывать имущество и, покусывая верхнюю губу, выдерживает долгую, томительную паузу, прежде чем назначить цену оптом.
– Джек, вероятно, еще не бывал тут? – спросил он.
Хэвиленд засмеялся.
– Нет, мой брат – человек деловой, для пустяков у него нет времени.
– Я бы не сказал, что это пустяки, – протянул мистер Питерс, хотя это явно было сказано только из вежливости. – Но, в конце концов, Джек несет огромную ответственность перед всей семьей. Вот уже год, как мы с ним компаньоны, и я мог убедиться, насколько серьезно он относится к делу. Но на вашем месте я бы подождал приглашать его, пока не будет готова лаборатория.
– Я не стремлюсь поразить его, Дональд. Ну, пошли?
Эрик наблюдал за ними со странным чувством. Хэвиленд, снова безукоризненно одетый, стоял рядом со своими друзьями, держа в руках элегантный, с разноцветными наклейками, чемоданчик. В нем сразу произошла какая-то неуловимая перемена. Он как бы перенесся в другой, недосягаемый мир. Между этими тремя людьми появилось нечто общее, словно чета Питерсов, чуждая здешней атмосфере, перетянула Хэвиленда на свою сторону, оставив Эрика одного. Он почти физически чувствовал, как они ускользают от него.
– До свидания, – сказал Эрик, стараясь удержать их звуком своего голоса.
Все трое обернулись и взглянули на него, точно удивившись его присутствию, затем улыбнулись, кивнули и вышли за дверь.
После этого Эрика в течение нескольких часов мучило чувство отчужденности. Он даже стал сомневаться, действительно ли Хэвиленд тот человек, с которым ему следует работать, но затем заставил себя отбросить эти сомнения. В конце концов его мечта сбылась: с понедельника начнется работа. И это самое главное, решил он. Вскоре к нему вернулась радость от сознания своей победы.
