В тот же вечер, в пятницу, накануне того дня, когда Эрику передали просьбу Сабины позвонить ей, она окончательно порвала со своим женихом. Как только она вернулась из магазина домой, ей позвонил О'Хэйр. В его низком звучном голосе чувствовалось радостное возбуждение.
– Ну, Сэби, сегодня у нас важный вечер! Едем на Глен-Айленд с Фрицем и его девушкой. И ручаюсь, что Фриц затеет со мной разговор.
– Какой Фриц?
– Фриц Демпси. Знаешь – фирма «Демпси, Картер и Уикс»… та самая, куда я мечу! Фриц – сын старика и Демпси. Он и его девушка заедут за мной, и около девяти мы будем у тебя. Держи пальцы крестом, чтоб мне повезло!
– Я буду готова, – неторопливо сказала Сабина.
Это значило, что она будет ждать внизу, в подъезде… Арни как-то сказал, что так лучше. «Ты не думай, – сказал он, – не потому, что мне не нравятся твои родные или еще что-нибудь в этом роде, – нет, но знаешь, люди, с которыми я теперь выезжаю… Словом, черт возьми, к чему всякие осложнения?..»
– Уверен, что сегодня мне предложат место! – гудел в трубке голос Арни. – Фриц сам пригласил меня провести вместе вечерок, не как-нибудь! Мы с ним сегодня завтракали, и он меня прощупывал. Ты бы на меня посмотрела, Сэби! Сижу как ни в чем не бывало и еще нос задираю, а внутри у меня все так и кричит: «Ну ладно, ладно, чертов сын, брось ходить вокруг да около, ты только спроси меня – и увидишь, как я быстро скажу «да»!
– Ну, и он спросил?
– Да нет же, – нетерпеливо сказал Арни. – Так дела не делаются. Он пошел в контору и рассказал там все, что я говорил. Когда мы встретимся, он пригласит меня позавтракать со своим стариком, и старик сам мне все скажет. Должно быть, они между собой уже все решили. Иначе Фриц позвонил бы мне и сказал, что вечером будет занят. Что ты наденешь, у тебя есть какое-нибудь новое платье?
– Нет, но я надену то синее, которое тебе нравится, – медленно сказала она. Сердце ее громко стучало, и, странное дело, она почему-то испугалась. Страх закипал в ее душе, вот-вот грозя перейти в страдание.
– Ну и прекрасно! – Арни ничего не заметил. – Смотри же, молись за меня, Сэби. Увидишь, все будет так, как я говорил: к тысяча девятьсот тридцать пятому году буду получать двадцать пять тысяч в год, и никакой кризис мне не страшен! Уж я-то не промахнусь. Ну, пока, детка! – Он чмокнул мембрану и повесил трубку.
Сабина отошла от телефона, испытывая облегчение и в то же время отчаяние. Если она не наберется храбрости сказать ему все сегодня же, отчаяние задушит ее. В сущности, Арни О'Хэйр ей совсем не нравился. Сначала ей льстило его внимание, потом привлекла какая-то дерзкая мужественность. У него были блестящие голубые глаза, постоянно менявшие выражение, – они то улыбались, то становились злыми. И в такое время, когда нигде нельзя было найти работу, когда всюду вокруг себя Сабина видела тревогу и страх, его огромная сила воли внушала ей уважение. Однако очень скоро она поняла, что физически он ей неприятен, а его врожденная вульгарность всегда ее коробила. Но прежде чем она успела порвать с ним, она разгадала, что под его внешней незаурядностью, расчетливостью и стремлением выдвинуться таится жалкое одиночество и безумный страх. И жалость взяла в ней верх. Но теперь он как будто ступил уже на путь, ведущий к желанной карьере. Он с жадностью цеплялся за все, что могло содействовать его успеху. Сейчас он будет так ликовать по поводу своей удачи, что она сможет почти безболезненно для Арни уйти из его жизни.
