Карпухин пораженно молчал, неотрывно глядя на Анисимова, будто ожидая, что тот сейчас скажет: "Ну, я, конечно, пошутил, вы ж понимаете"...
- Не спрашивайте меня, есть ли у полиции улики в пользу такой версии, - сказал Анисимов. - Я не знаю. И это вторая причина, по которой нам нужен частный детектив. Расследование возможных связей конкретных людей - в рамках того, чем занимаются в Израиле частные сыщики.
- Можно ли устроить встречу с Гинзбургом? - спросил Карпухин.
- Думаю, полиция препятствий чинить не станет, - кивнул Анисимов. - Гинзбург - российский подданный, так что... Я уже подал соответствующее прошение, оно рассматривается.
Он посмотрел на часы.
- Мы можем выехать сейчас, - сказал дипломат. - Полицейский участок находится на улице Яркон, отсюда минут десять езды. Беринсон там с утра, а с Мейером поговорим позже...
- Мейер...
- Это частный детектив, Ноам его зовут, - объяснил Анисимов. - Поехали, Александр Никитич!
* * *
Карпухину велено было молчать и в разговор не вмешиваться. Но наблюдать и делать выводы не запрещал никто, этим он и занимался, пока Анисимов и Беринсон, с трудом понимая друг друга (адвокат, как оказалось, по-русски хотя и говорил, но с трудом а понимал, скорее всего, хорошо если половину сказанного), объясняли Гинзбургу его права в присутствии полицейского следователя Бермана.
За прошедшие сутки Гинзбург, конечно, сильно изменился. Осунулся, это понятно, круги под глазами, тоже естественно, но произошло с ним еще нечто, сделавшее этого энергичного человека стариком, какие обычно ходят по улицам с палочкой, сидят на скамейке в Александровском саду и кормят голубей, ругая их при этом за нечистоплотность. Встретившись глазами с Карпухиным, Гинзбург едва заметно кивнул - узнал, мол, - но прямо к нему обращаться не стал, поняв, видимо, сразу, какую роль играет официальный представитель посольства, а какую - пришедший с ним за компанию посетитель.
- С разрешения полиции, - сказал адвокат (Берман кивнул), - мы обратились в частное сыскное бюро. Они... э-э... как это... пройдут по вашим знакомым.
- Зачем? - индифферентно спросил Гинзбург.
- Для создания портрета, что ли, - вмешался Анисимов. - Амос считает, что это важно для защиты.
- Нисим, - обратился Беринсон к следователю на иврите, Кармадонов ничего не понял из их короткого и энергичного обмена фразами, но Берман после этого встал, произнес еще несколько слов, кивнул Анисимову с Карпухиным и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
