– Тигр! Тигр! – выкрикивала птица, затем, взмахнув крыльями, уселась на разорванное плечо некогда безупречного костюма Филберта.
Тот поежился и взглянул на мальчика, не отрывавшего от него жаркого оскорбленного взгляда.
– Лорд Кристиан, позвольте мне представить вам вашего отца, его светлость герцога Тремейнского.
Юноша смачно плюнул на мостовую. Герцог поднялся с колен и, пошатываясь, шагнул вперед. Его голос предательски дрожал.
– Добро пожаловать домой, Кристиан.
– Иди к черту! – рявкнул тот. Чарльз повернулся к ожидавшим его людям:
– Отведи его в нашу карету, Филберт, если, конечно, это возможно и, ой… выведите Эйлин из обморока. Пора ехать домой.
Напряженная тишина повисла в обитой деревянными панелями библиотеке Грейстоунхолла, словно неистовое пламя, стремящееся к небу. Герцог со смесью ужаса и тревоги смотрел на сына. Подавшись вперед, он постукивал костяшками пальцев по полированной поверхности стола:
– Ну, и что ты собираешься выгадать от своего бунтарства и неповиновения? По моему разумению, такое твое поведение бессмысленно.
– Ага, да ты постоянно об этом мне твердишь, – ответил юноша. Он развалился в кресле, своей небрежной позой бросая вызов герцогу. Чарльз придержал язык, хотя Филберт был бы вне себя от такого оскорбления. Еще никому не дозволялось сидеть в присутствии герцога, не имея специального разрешения. Тем более не пристало сидеть этому волосатому юнцу с мерзко сквернословящей птицей, словно прилипшей к его плечу. Его светлость посмотрел на необычное пернатое и недовольно поморщился, когда оно испачкало дорогой фламандский ковер.
– Было бы гораздо лучше, если бы этот ужасный попугай сидел в клетке, – строго проговорил он.
Кристиан нежно погладил птицу.
– Это не попугай, это лорд.
– Что?
Губы юноши скривились в усмешке презрительного превосходства:
– Ты что ж, не слышал, как некоторых нищих называют «ваша милость, милорд», а? Герцог напрягся.
– Кристиан, – начал было он, но его перебило ужасное ругательство и негодующий взгляд.
– Говорят тебе, мое имя Тигр.
Мужчина сжал губы:
– А я говорю тебе, что отказываюсь называть тебя этим отвратительным прозвищем. Кристиан – это имя выбрано мной и твоей матерью и…
– Не смей упоминать ее при мне! Гибкий, как тигр – не зря ему дали такое прозвище, – юноша вскочил на ноги, заставив отца отступить, и птица с негодующим воплем поднялась в воздух. Кристиан рычал от гнева, а герцог в замешательстве не смог выговорить ни слова.
