Приятно осознавать, что ты – партия в мировой симфонии...
Но проверим принцип.
Я поднял глаза, и они увидели Карла Ясперса. Его книгу "Смысл и назначение истории".
* * *
Кстати об истории. В начале года в соседнем подъезде умер одинокий старик. После его погребения сын послал рабочих очистить квартиру. Они вынесли все на улицу. Я проходил мимо, о чем-то думая. Меня остановили:
– Одежды не нужно? Даром? Хорошая одежда! А мебель? Вам пригодится, а нам до свалки меньше ходок.
Я прозрел и увидел старую мебель, ящики, полные барахла, и пачки книг. В три захода унес последние к своему подъезду. Разобрал. Фенимор Купер, Александр Дюма, Майн Рид.
Подумал: "Романтический был человек, а умер".
Из Стивенсона выпало два приглашения принять участие в демократических выборах. Из Джека Лондона – засушенный василек.
Подумал: "Надо будет в свои книги положить несколько десяток. То-то будет радости, когда кто-нибудь унесет мои книги к своему подъезду".
Тут явился Ясперс.
На третьем курсе я что-то вычитал о нем в учебнике марксистко-ленинской философии. И был неприятно удивлен – его автором критиковались мои мысли. Мои мысли, родившиеся в моей голове, никогда до того не знавшие Ясперса.
* * *
Достал "Смысл и назначение", распахнул наугад.
* * *
...каждое человеческое существование (экзистенция – курсив мой) занимает в Целом определенное место. Оно существует не для себя, его предназначение – прокладывать путь.
...Существующая основа единства состоит в том, что люди сливаются в едином духе понимания. Люди обретают друг друга во всеобъемлющем духе (трансценденции, Целом или бодрийяровском Другом), который полностью не открывает себя никому, но вбирает в себя всех. С наибольшей очевидностью единство находит свое выражение в вере в единого бога.
* * *
Вот так. Я нашел себя в Целом, и стал волной в едином поле, атомом в кристалле, в котором самый дальний атом, самый дальний человек, закономерно со мной связан. Как Вячеслав Бутусов, сделавший и спевший песню о Христе, и как человек, пославший ее в эфир. Ты не можешь ни к кому из них приблизиться, не рискуя разорвать связи, они с тобой связаны лишь расстоянием, но все они – нечто связанное с тобой воедино, связанное так, что ты становишься единым с ними созданием. И расстояние между связанными людьми не может быть больше или меньше – только определенное. Когда сокращаешь его или увеличиваешь, она, эта связь, ослабляется. Как ослаблялась моя связь с Надей и Светой, с другими близкими людьми. А если не искушать расстояния, если оставить его наполненным его недеформированным содержанием, то оно обращается глубиной отношений.
