– Ну и зря послушалась! Он меня усыновил и в командировку на полгода уехал.
– Ты маразматик, сумасшедший! – обескуражено покачала головой. – В твои-то годы!
– Почему сумасшедший? Представляю, как вы со мной мучились. Десять лет ведь жили втроем, а потом и вчетвером в однокомнатной квартире. Знаешь, мне иногда кажется, что отчим – святой. Столько лет терпеть чужого ребенка. Я бы так не смог. Помнишь, сколько я прожил с Верой после того, как она привезла сына? Две недели. Нет, надо было меня выскрести, и все было бы хорошо. Может быть, сейчас вы жили бы лучше.
Я попытался представить себя выскобленным. Но увидел... Христа на кресте. Хмыкнул: "Ну да... Его ведь тоже выскребли. Из Земли обетованной, из Иерусалима. А потом вышло, что умер за людей. А если бы меня выскребли, получилось бы то же самое. Мама бы нашла себе своего человека – сколько у нее было поклонников. Отчим – свою женщину. И добра в мире стало бы больше. Они бы не ненавидели друг друга. И главное – не стало бы меня, источника несчастий".
– Нельзя так говорить... Бог сделал так, что ты родился, и ты должен быть благодарен.
Сказала неуверенно. Состарившись, мама пыталась верить в Бога, но у нее не получалось. Может быть, из-за подспудной уверенности, что и на том свете она обойдется своими силами.
– Благодарен, благодарен... – поморщился, – Если бы я не родился, Надежда бы не спилась.
– Ты же сам говорил, что у нее наследственность? Что брат от пьянства умер? И отец?
– Да, наследственность. Но, возможно, ей попался бы другой человек. Не такой как я, на себя зацикленный, а стоящий и простой. Колотил бы, и она не спилась. Юру Житника помнишь? Вот был бы муж! Он ноги бы ей мыл и воду пил за красоту и ремнем бил до остервенения за пьянство и наплевательство на завтрашний день. И, знаешь, я ей ведь изменял или пытался изменить, и друзья мои ей докладывали, чтобы по головке погладила... Господи, сколько же свинства в жизни! Нет, надо было выскрести.
– Без тебя не было бы Александра, – разговор ей наскучил, и мысли раз за разом перескакивали на герань, оставленную дома на обеденном столе – в горшке пора было менять землю.
– Он тоже несчастный. Знаешь, что я в Интернете вычитал? Что он до сих пор не женат, потому что без отца вырос. А Полина? Она тоже никогда не выйдет замуж...
– Почему это? – "Может, действительно сунуть землю в микроволновку, как советовала Гера Михайловна?"
– Знаешь, что она сказала мне в песочнице через полгода после развода со Светой? – спросил я, решив, пропустить непростой вопрос мимо ушей. – До сих пор помню. Вся черная от горя, она сказала: "Я никогда не выйду замуж... Не хочу, чтобы у меня были несчастные дети. Такие же, несчастные, как я".
