– Ты о чем, Рут? О каких сплетнях речь?
– Маловато времени отдаешь общению с народом, подруга.
– Кроме шуток, Рут. Что за сплетни?
Рут устало покачала головой, ладонью убрала волосы с глаз.
– О том, что я лесбиянка. Точнее, стала лесбиянкой. Как по-твоему, разница есть?
– Лесбиянка? – эхом отозвалась я, в полнейшем изумлении. Обвинение было смехотворно, но мне было не до смеха. – Лесбиянка, – повторила я тихо. Осмысляя.
Рут вздохнула:
– Возможно, так оно и есть. Не знаешь, лакмусовая бумажка для лесбиянок существует? Признаться, меня не отталкивает мысль о двух женщинах в постели. Правда, стричься «под ноль» я как-то не стремлюсь, хотя от юбок запросто отказалась бы. У меня даже имя какое-то… мужеподобное, верно? Рут. Коротко и грубо.
– Хватит. Это не смешно. Нечего строить из себя хамку.
– Знаю, что не смешно. Риду тоже совсем не смешно. Но что мне прикажешь делать? Отрицать? Только подолью масла в огонь. Оно того не стоит. И вообще – кого это трогает? – Она пожала плечами. – Pas moi [29].
– Да кому пришла в голову эта нелепая и злобная чушь? – Я мысленно перебирала имена вероятных предателей среди наших знакомых. – Рослин? Неужели Рослин?
Рут водила пальцем по губам.
– Боюсь, Рослин само явление неведомо. Она купается в тестостероне. – Рут вздохнула: – Бедняжка Рослин. Нет-нет, это не она. Я ведь тебе сто лет назад сказала, что Рослин совершенно безобидна. Это Пози Колдуэлл со своей теннисной шайкой. Они каждый четверг видят меня с Наоми, когда привозят дочерей на уроки верховой езды.
– Я их знаю. Они… как бы это… откровенно опасны.
Рут улыбнулась:
– Лично я предпочитаю быть сомнительной, но не опасной.
Какое-то время мы молчали. Я вспоминала перешептывания многолетней давности, в лагере «Киавасси», – о том, что Рут Слоун проводит там все лето, поскольку родители ее не любят и с радостью отправляют куда-нибудь далеко и надолго.
– Знаешь, а моя соседка по комнате в общежитии колледжа стала активной лесбиянкой. Как-то на каникулах побрила лицо. Помню, все совала мне деньги, если я убирала ее одежду с пола.
– Подумать только, какая память, – искренне восхитилась Рут. – Ни одна мелочь не выпадает.
– На Рождество я получала от нее открытки с одним и тем же вопросом: когда же я ее «признаю». А я все никак не могла сообразить, чего она хочет.
– Вчера вечером у нас в группе читали лекцию, – вдруг сказала Рут. – Докладчик – консультантша женщин, которые обнаружили свою нетрадиционную ориентацию уже после того, как вышли замуж и родили детей. – Она вернула мне смятое подтверждение моего литературного успеха. – А я как раз эту встречу пропустила.
