Я еще раз посмотрела на Рут и ответила, глядя ей прямо в глаза:
– Само собой, дорогая. Само собой.
– Слоун тоже хочет с нами.
– Вот и хорошо. – Я обняла ее за плечи и притянула к себе, будто защищая. – Идем.
То ли не имея желания, то ли не в состоянии произнести вопросы вслух, а возможно, ощутив мое настроение, девчонки ни о чем не спрашивали весь обратный путь, показавшийся мне бесконечным. Дома они затеяли игру в школу, и время от времени из комнаты Бетти неслись строгие окрики куклам, чтобы те вели себя прилично. Мой изобретательный сын, похоже, нашел себе другого водителя, и я вволю набегалась по кухне, гремя кастрюлями и сковородками, пока не отказалась от идеи домашнего ужина. Все равно Скотти вернется поздно – у него деловая встреча. А мы с девчонками пойдем в пиццерию! Отпразднуем, с горечью подумала я.
Рут нашла меня на нашей крошечной террасе позади дома, где я бездумно листала измочаленные листы толстого справочника «Писательский рынок», неисчерпаемого кладезя сведений для честолюбивых авторов. Изредка пробегая глазами предложения какого-нибудь неведомого журнала, я переворачивала страницы, усердно игнорируя Рут, молча опустившуюся рядом со мной на каменные ступеньки.
– Прил, – наконец заговорила она.
Я не отвела глаз от булавочного шрифта полупрозрачных листков.
– О чем твой рассказ, Прил?
Я подняла голову, уставилась на вытертую дочерна землю под качелями Слоун.
– Вообще-то… – из горла против воли вырвался глухой смешок, – о сексе.
Рут, я это чувствовала не глядя, улыбнулась.
– Как насчет безжалостности? Не забыла о ней?
Мой взгляд снова упал на раскрытый справочник:
– Тут некоему изданию под названием «Самородок» требуются рассказы о «садо-мазо, порке, страсти к ампутантам, фетишизме, педофилии». Как тебе?
– Никак, Прил. Всяческие «измы» мне недоступны.
Я захлопнула журнал.
– Еще как доступны. Феминизм.
Она опустила ладонь на мое колено:
– Прости меня, Прил. Честное слово… прости. За то, что я разрешила девочкам смотреть. Не надо было. Ты права. – Словно не решаясь продолжить, она облизнула губы. – И еще прости за то, что я подложила тебе свинью в такой день. Ты…
– Я это заслужила. За ту сцену, которую устроила. Ты тоже прости. Я вела себя безобразно. Просто я… взбесилась.
– Ты не виновата. Все нормально, я понимаю. Тем более учитывая сплетни, которые обо мне ходят. – Не обратив внимания на мой вопросительный взгляд, Рут взяла журнал, открыла и рассмеялась: – Бог ты мой! Очень подходяще. «На спине. Развлечения для авантюрных лесбиянок».
