Приблизившись к Коннелу, Джеймс тихо проговорил:
– Вот так неожиданность, а?.. Но почему ты никогда не говорил о том, что у Финна осталась вдова? Почему не говорил о том, что она хочет приехать сюда?
– Я и сам только сейчас узнал о ее существовании. – Коннел сокрушенно покачал головой. – В газетах ни слова не говорилось о жене. По крайней мере – о жене Финна.
– Ты ей веришь?
– А с чего ей лгать?
«Может ли такая женщина быть лгуньей?» – промелькнуло у Коннела. Пожав плечами, он спросил:
– Зачем ей лгать? И что могло заставить женщину совершить в одиночестве такое долгое путешествие из Америки лишь с тем, чтобы рассказать здесь небылицы? Ведь она вполне могла бы написать мне письмо.
– Уверен, что ты прав, – ответил Джеймс. Он всем своим видом давал понять, что у него нет ни малейших оснований сомневаться в правоте Коннела.
Немного помолчав, они посмотрели на женщину, стоявшую к ним спиной. Но та, казалось, их игнорировала. Более того, создавалось впечатление, что ей сейчас хотелось находиться где угодно, только не в этой комнате. Но зачем же она тогда пересекла океан? Неужели только для того, чтобы представиться родственнику покойного мужа? «А может, эта дама и впрямь дерзкая обманщица, преследующая какие-то корыстные цели?» – подумал Коннел.
– Вероятно, мне следует оставить вас наедине, чтобы вы могли познакомиться поближе, – громко сказал Джеймс. Хлопнув Коннела по плечу, он добавил: – С нашими делами мы можем разобраться и в другой день. Конюшни никуда не денутся, а новая партия лошадей еще не прибыла.
Молча кивнув, Коннел снова задумался. А может, эта дама хочет предъявить свои права на долю Финна в Гленмидских конюшнях? При мысли об этом Коннел чуть не задохнулся от гнева. Схватив Джеймса за рукав, он сказал:
– Подожди, не уходи. Я хотел спросить тебя кое о чем. К тому же я сказал Дженне, что ты сегодня обедаешь у нас. Она собиралась приготовить твои любимые блюда. Мне очень не хотелось бы разочаровывать и ее тоже.
– Почему «тоже»?
В этот момент женщина повернулась к ним лицом, но Коннел не видел нужды понижать голос. Мельком взглянув на гостью, он громко проговорил:
– Потому что мне придется огорчить вдову Финна. Полагаю, что она напрасно проделала такое путешествие. Только Делейни мужского пола может претендовать на эти земли.
За дверью послышались шаги. В следующее мгновение дверь распахнулась и раздался веселый женский голос:
– Что ж, а теперь я готова выпить чаю. Странно, что здесь почти ничего не изменилось. Во всяком случае, детская такая же, какой я ее запомнила, – немного пыльная. Мы с Дженной О’Тул устроили там нашего парнишку, и он заснул – словно в этой детской и родился. Дочка Дженны посидит с ним, пока кто-нибудь из нас не вернется.
