На стенах висели картины и зеркала: в воздухе чувствовался аромат цветов.
Мадам в шуршащем чёрном платье любезно встретила их и провела в пустую комнату, где они заказали столик у стены.
Вернита села, и услужливый официант тут же положил перед ней огромное меню в переплёте красной кожи.
Вернита беспомощно оглянулась на графа. В меню значились десятки блюд, к тому же Вернита не знала большинства замысловатых французских названий.
— Вижу, вы голодны, — заметил граф. — Позвольте мне сделать заказ для вас. После длительного недоедания опасно начинать с тяжёлой и жирной пищи.
Вернита поблагодарила его кивком головы и робкой улыбкой.
Закончив делать заказ, граф откинулся на спинку дивана и повернулся к Верните лицом.
— Вы, судя по всему, впервые ужинаете в ресторане, — заговорил он, — и, как мне кажется, вообще впервые ужинаете с мужчиной — если не считать вашего отца.
— Д-да, это правда, — ответила она.
— Что ж, я очень польщён, что оказался первым вашим кавалером, — улыбнулся Аксель. — Я хотел бы сделать этот вечер совершенно особенным, незабываемым для вас — тем более что он едва ли повторится.
— Когда вы уезжаете? — спросила Вернита.
— Честно говоря, не знаю, — ответил граф. — Но мы оба должны насладиться этим вечером, а потом, может быть, забыть о нем.
Сердце Верниты сжалось от странной боли.
С завтрашнего дня, думала девушка, она станет одной из служащих принцессы Боргезе, и граф будет обращать на неё внимание лишь для того, чтобы отдать приказание. Никогда больше не смогут они так по-дружески ужинать вместе!
— Забудьте о завтрашнем дне, — произнёс граф, как будто снова угадал её мысли, — и наслаждайтесь днём сегодняшним. Расскажите мне о себе. Что вы любите, чем увлекаетесь?
Стараясь попасть в тон его лёгкому, беззаботному голосу, Вернита ответила:
— Я люблю читать, когда есть книги, и ездить верхом, когда есть лошади.
— Я так и думал, — ответил граф. — А ещё?
Вернита сделала неопределённый жест.
— Я немного играю на пианино — хотя, боюсь, уже разучилась. Многие мои сверстницы рисуют акварелью, но, к сожалению, у меня нет способностей к рисованию.
Едва эти слова слетели с её уст, Вернита поняла, то сделала ошибку.
В Англии рисование акварелью было модно, но Вернита понятия не имела, увлекаются ли этим французские девушки.
— Мне очень понравились ваши лошади, — поспешно добавила она.
— Увы, они не мои, — ответил граф. — Их одолжил мне мой друг виконт де Клермон. Я остановился него в доме на Елисейских Полях.
