В четверть шестого Джастин Флауэринг вышел из здания редакции «Милл-Хилл мессенджер». Он ничего не сказал своему редактору в надежде удивить его скандальной историей об актрисе Глории Ламарк.
Он засунул в рот жвачку и отправился в путь, следуя инструкциям, данным ему незнакомцем по телефону. Его путь лежал через промышленную территорию, большую площадь которой занимала ремонтная база лондонских такси. Он вошел в длинный, темный туннель, над которым проходили железнодорожные пути.
На середине туннеля он остановился, прислонился к стене и стал ждать, перекатывая во рту жвачку и размышляя о своей работе. Ему было девятнадцать лет, и он уже год работал журналистом. Он мечтал стать спортивным обозревателем и, может быть, когда-нибудь комментатором, как его кумир Дес Линам. Джастин был высоким, жилистым и мускулистым. Он надеялся, что после разговора с таинственным незнакомцем он вернется в редакцию, закончит статью и еще успеет на последние полчаса вечерней тренировки. Он играл в футбол.
Проехала легковая машина, затем фургон. Джастин встрепенулся, но фургон был красного цвета и проехал мимо. Проезжали еще машины, но белый фургон не появлялся.
Джастин снова подумал о странном, очень высоком человеке, сыне Глории Ламарк, который так разозлился на него на похоронах. Когда он попытался задать ему несколько вопросов о его матери, он так разорался, будто Джастин обязан был знать назубок всю ее биографию.
Может, и надо было. Он честно постарался найти как можно больше информации о ней и даже залез на ее веб-сайт.
Наконец появился белый фургон. Джастин бросил подпирать стену и двинулся к проезжей части. Фургон замигал поворотником и свернул на обочину. В кабине было темно, и лицо водителя в бейсбольной кепке и солнцезащитных очках Джастину не удалось рассмотреть.
Он забрался в кабину и закрыл дверь. Водитель протянул руку для приветствия.
– Здравствуй, – сказал он. Голос показался Джастину знакомым.
Их руки встретились, и Джастин почувствовал легкий укол в ладонь – будто муха укусила. Водитель почему-то не отпускал его руку. Джастин попытался высвободить ее, и тут лицо водителя начало расплываться.
Лицо водителя все еще было словно в дымке, однако теперь Джастин Флауэринг смотрел на него сквозь запотевшее стекло, а вокруг пахло сосной.
Он находился в сауне. Обливаясь потом, он полулежал-полусидел, привалившись к стене. Его руки были растянуты веревками, ноги связаны и притянуты к стене напротив. Напряжение, создававшееся в спине от такой позы, было мучительно. В маленькой комнатке было ужасающе жарко. Он был в своем костюме и очень хотел пить.
