Остановившись у двери, Дилан пропустил ее в вестибюль первой.
– Ты думаешь, она в кабинете у директора? – Волнение Тесc возрастало. – Или в кабинете медсестры?
– Ну, когда я ее забирал в прошлый раз, она ждала меня в…, о, вот и она.
Легким кивком головы Дилан указал на административный кабинет, расположившийся слева, всего в нескольких шагах от них. Ее взгляд переместился в том же направлении и остановился на бледном лице дочери по другую сторону стеклянной стены. Бедный ребенок был как комок нервов, а глаза расширились до предела, выражавшего ужас только что пойманного и до смерти испуганного зайца. Сердце Тесc облилось кровью.
– Она выглядит такой подавленной, – прошептала она Дилану.
– Она в порядке. И выглядела так же перед тем, как в первый раз прокатиться на американских горках. – Он слегка усмехнулся. – Самое интересное, что у нее было такое выражение лица уже после Диснейленда еще где-то около часа.
Тесc понимала, что он пытается успокоить ее, унять ее опасения и тревогу. Но она знала, что ничто не поможет ей так, как одно-единственное мимолетное прикосновение к лицу Эрин. Бросив взгляд в ее сторону, Тесc заметила, что Эрин одновременно и ждет, и боится ее – детские глаза расширились, но не избегали смотреть на мать.
– Ну, давай избавим ее от страданий. Тесc приостановилась, пораженная его словами, словно неожиданным укусом змеи.
– Страданий? – Почему Дилан думает, что Эрин страдает и чувствует себя несчастной из-за их встречи?
– Да, – подтвердил Дилан, – ты что, не видишь, что она уже умирает от нетерпения встретиться с тобой?
– О, – кивнула она. – Я просто сначала не поняла, что ты имеешь в виду. Меня тоже нужно избавлять от моих страданий. – Ее голос снизился до шепота, когда она прибавила:
– Десяти долгих лет страданий.
Боковым зрением она увидела изумленный взгляд Дилана, брошенный на нее через плечо, но не придала ему значения, так как в этот момент дверь кабинета открылась и она лицом к лицу столкнулась с Эрин. Безмолвно стоя перед дочкой, Тесc была готова провалиться сквозь землю. Господи, она даже не знает, что сказать. Что должна и может сказать мать своему ребенку, которого видит впервые? Где же Дилан? Когда он наконец войдет и нарушит это неловкое молчание, нависшее над ними? Забавно, но вместо него эту миссию взяла на себя Эрин, которая вдруг заговорила трепещущим от волнения голоском:
– Ты приехала.
Тесc смотрела на бледные губы Эрин, которые та закусила от волнения, на большие карие удивленные глаза.
