Айрин подбородок раздвоился – Айра изучал собственные колени.
– Зачем ты так? Это, наверное, с работы.
– Нет, дорогой. Волос без темного корня. Он поднял волос и протянул ей.
– Ну, отправь на экспертизу.
– Да что с тобой такое?
– У нас сегодня день инквизиции? – И он вышел из комнаты. Руфь пошла следом.
Я вернулся к Бисмарку на потолок.
– Я сомневался, но теперь понял, – сказал он. – Ты, Руфь и Оливер устроите их роман, даже если это всех вас убьет.
– И Руфус.
Перепалка продолжалась в гостиной. Интересно, заметит ли Айра ночью ямки у нее на заднице.
– Это лишь вопрос времени, – сказал я.
Прямо под нами раздался грохот хитина. Потирая голову, из дыры в плинтусе вылез Дэвид Копперфильд.
– Я женщина одинокая, покинутая, и все против меня.
Следом появился Цицерон, крича внутрь:
– До каких пор, Каталина, ты будешь испытывать наше терпение?2
Мы с Бисмарком заторопились по стене. Возможно, оставшееся время мы переоценили.
Лучший рецепт Джулии Чайлд
Сопля встретил нас в четырех фугах от входа.
– Джулия Чайлд. Вы не поверите, – возбужденно сказал он. – Здесь безопаснее. Смотрите сами. Прямо в щель.
Легкое облачко вырвалось из-за под плинтуса и быстро рассеялось.
– Она что, пожар там устроила?
Айра и Руфь вернулись в столовую, и мы взбежали на карниз. Руфь сказала:
– Когда он в следующий раз до тебя докопается, скажи мне, дорогой. Не надо в себе держать. – Она переносила грязную посуду в раковину.
– Наверное, ты права, – сказал Айра. Он стирал крошки со стола. Напряжение исчезло. Придется добавить им еще дозу.
Между тем из-под плинтуса вырывались облачка.
– Джулия Чайлд с катушек съехала, – пояснил Сопля.
– Почему вы ее не остановили? – спросил Бисмарк.
– К ней никто подойти не может.
Айра спрыснул стол жидкостью для мебели из флакона, похожего на пузырек с ядом. Вонь искусственного лимона забила нам дыхальца. Айра уже направлялся в постель, и тут из-за плинтуса рванул колоссальный выхлоп. Айра посмотрел вниз.
– Ну вот, я так и думал, – сказал Бисмарк. – Можешь с ними попрощаться.
Поспешных действия Айра не предпринял. Скоротечные факты не регистрировались его рецепторами. Заторможенный человеческой гордостью – мозгом-переростком, он мыслил обрывочно и путано, дорога от мысли к мысли проходила по глубоким колеям условных рефлексов. Айра признавал наличие интеллекта только у особей своего вида. На этом недостатке основывалась вся моя грандиозная стратегия.
Но Айра склонился над вылетевшим из-за плинтуса мусором.
