Обмен состоялся, и Руфус сказал:
– Мышиная возня. Толку ноль. Ты же умненький еврейчик, должен знать, что цена падает, когда количество растет. Мне сегодня подкинули свежий товар с нефиговой скидкой.
Он назвал количество и цену, и Айра вскочил.
– У меня на развлечения столько нет. – Он подошел к каминной полке и пощупал фигуру на шахматной доске. Явно сконфужен, вот-вот станет извиняться. Руфус держал паузу.
– Как неловко, – сказал Бисмарк. – Но Руфус хорош.
В конце концов Руфус сказал:
– Просвети. Зачем ты меня так часто зовешь, раз приходится лишние бабки тратить? Что-то не похоже на такого жида. Типа сейчас модно, чтоб живой ниггер в гости заявлялся, а?
Руфус поднялся и посмотрел на Айру. Их разделяла шахматная доска. Фигуры – в текущей позиции партии, которую Айра разыгрывал по переписке с отказником из Советского Союза. Доска воплощала собой духовные узы с плененными братьями, и Айра свирепо ее стерег.
Руфус об этом прекрасно знал. Он взял белую королеву и перевернул, словно заглядывая ей под юбку. Потом сказал:
– Ты из пригорода, а? Большой дом, мальчик с фонарем, маленький ниггер на газоне?
Руфус поставил фигуру обратно. Айра вернул ее на законную клетку, а Руфус тем временем нашел на каминной полке другой неприкосновенный предмет – менору. Держа ее в руках и балансируя на одной ноге, он поднял другую на половине шага, скалясь с угодливым почтением.
– Так? Дождь или солнце, старина Руфус освещает путь.
– Послушай, я работаю в юридической консультации для неимущих, – заканючил Айра. – Почему ты разговариваешь так, будто я невежественный расист?
Руфус засмеялся. Золотые зубы – словно из одного набора с золотыми браслетами. Широкие ноздри чувственным изгибом распластались на лице – не то что Айрина детская палатка.
– Что смеешься?
– Ничего, тощий, не парься. – Руфус вытер глаза. – Эй, да в эту штуку по девять свечей каждый раз надо. Еще бы у тебя наличка была. Погоди – это такой специальный еврейский свет? Чтоб господь не пускал в дом лягушек, саранчу и прочее дерьмо?
– Примерно.
Руфус оглядел комнату и улыбнулся.
– Лягушек нет. Тараканов нет. Нехило работает. Надо бы и мне такой завести. А золотые бывают?
Он обмахнул диван и снова сел. Айра сел рядом. Руфус увидел на стуле подарочную коробку.
– Это мне? – спросил он. – Как мило!
– Элизабет. Шарф. У нее день рождения на следующей неделе. – У Айры был голос человека, которому объявили отсрочку смертного приговора.
– А что ж ты его тут оставил? Твоя старуха увидит.
