Столь резкий отпор с ее стороны не оказал никакого видимого воздействия на мистера Хоксуорта. Он спокойно продолжал наблюдать за ней, пока она закалывала волосы и надевала капор. Она старалась делать вид, будто не замечает, как он ее разглядывает, но дрожащие пальцы плохо справлялись с лентами, а приводящий ее в бешенство насмешливый голос тем временем беззаботно произнес:
– Могу я предложить свою помощь?
Она метнула в него взгляд, в котором смешались гнев и тревога, и зашагала по тропинке к дому так быстро, как только могла. Памела знала, что он идет за ней следом, но он ничего больше не говорил, и, когда они добрались до того места, где до этого повстречались, звук его шагов стих. Памела шла не останавливаясь до самого поворота, но потом поддалась искушению и оглянулась. Стоя там, где она впервые их увидела, – Брина Моргана, конечно, и след простыл, – он вскинул руку в прощальном жесте. Она не ответила и поспешила дальше. Сердце у нее колотилось в горле, било в виски, а щеки горели.
Дома Памела сразу поднялась к себе по винтовой лестнице. Сняв капор, она расчесала спутанные волосы, потом снова надела его и взглянула на свое отражение в зеркале.
Господи, она и в самом деле «чопорная, добропорядочная мисс Фрэйн». Именно так она и выглядит со своей строгой прической и в невзрачном, вышедшем из моды платье… А собственно, как ей следует выглядеть в качестве гувернантки юной леди из хорошей семьи? И все-таки этот Хоксуорт, каков наглец!
К тому времени, когда дети вернулись, она вновь обрела хотя бы внешнее самообладание, но, тем не менее, она порадовалась, обнаружив, что оба настолько устали, что она смогла отправить их в постель, как только закончился ужин. После их ухода она устроилась в комнате для занятий, чтобы подготовиться к ведению урока у Мелиссы на следующий день, но сознание ее упорно отказывалось сосредоточиться на работе. Воспоминания о встрече с Джей-соном то и дело вторгались в ее мысли, так что в конце концов она в досаде отложила книги и отправилась спать.
Во сне Памеле привиделся высокий, продуваемый ветрами лес; она услышала, как кто-то окликает ее по имени, и, когда проснулась, поняла, что крик настоящий, только во сне голос принадлежал Хоксуорту, а наяву – Стивену. Она в тревоге соскочила с кровати, сунула ноги в тапочки, подхватила шаль и, набросив ее на плечи, выбежала из комнаты.
Схватив лампу, которую оставляли на ночь на полке в коридоре, она поспешила в детскую.
