— Я живу у родственницы. Она почти неграмотная, старенькая, но добрая. Говорить мне с ней не о чем. Я ведь учусь в консерватории. Мой профессор сказал, что у меня способности.
— Вот видите, перед вами будущее. Вам только семнадцать лет. Милая девушка, уезжайте из Москвы. Скажем, в Киев. Там тоже консерватория. Я дам вам письмо, и вас устроят, словом, вас не оставят. А с «семёркой», которая уже не «семёрка», а «пятёрка», я все улажу. Но помните, все, что было там, в этом «болоте», остаётся глубокой тайной. Вы погубите себя и других, если…
— Клянусь вам… памятью мамы! Она умерла от тифа три года назад, я вижу её во сне и плачу, я так плачу…
Когда Якушев рассказал Артузову об этом разговоре, тот сказал:
— Мне кажется, что можно спасти человека. Дадим немного денег, отправим в Киев, пусть учится. Она любила его… этого Игоря?
— Не думаю. Да он и не хотел её любви. В нем все убил кокаин. И его самого заодно.
— Стауница после этого случая вы приберите к рукам. У вас есть основание держать его в руках.
Они перешли к разговору о текущих делах «Треста».
— Ртищев поговаривает о каком-то своём питерском приятеле, камергере… Считает его знающим военное дело.
— Возражайте категорически. Нужен действительно военный, генштабист. Настаивайте на этом. Вообще реорганизацию штаба МОЦР надо провести после вашего возвращения из Берлина.
Якушев с удивлением посмотрел на Артузова.
— Да, вы командируетесь в Берлин. Официально поедете на Кенигсбергскую ярмарку по делу восстановления Волжского пароходства. На самом деле цель вашей поездки — проникновение в Высший монархический совет и в окружение бывшего великого князя Николая Николаевича. Постарайтесь добиться у него аудиенции. Это очень подымет ваше влияние здесь, среди заговорщиков. А затем — Врангель! Вы видите, как далеко идут наши планы.
Ещё до того, как решилась поездка Якушева за границу, «Трест» через Романа Бирка получил важное сообщение из Ревеля от представителя Врангеля — Щелгачева.
«Сегодня ко мне явился прямо из Сербии жандармский полковник Самохвалов, направленный представителем ОРА (Объединения русской армии) из Парижа. Работа этой организации заслужила полное одобрение Врангеля. Врангель заинтересовался деятельностью „Треста“ и направил ко мне, как своему представителю в Эстонии, Самохвалова. Последний сообщил мне, что у ОРА имеются свои резиденты на советской территории. По мысли Врангеля, допускается возможность подчинения резидентов „Тресту“, однако „Трест“ должен принять представителя Врангеля, назначенного по соглашению с „Трестом“.
