Роман Бирк в тот же день вручил Лаурицу пакет для графа Гудовича и точно передал на словах то, что сказал ему Артузов об ответах на вопросы.
— Какое ваше впечатление? Это серьёзные люди?
— О да… Очень.
— Вы ещё встретитесь с ними до отъезда, я надеюсь?
— Как вам будет угодно, господин майор.
Между тем Артузов доложил Дзержинскому все, что произошло при свидании с Бирком. Доложил и о том, какого мнения об этом человеке Август Иванович Корк.
— Я уверен, что помощь Бирка будет ценной для «Треста».
— Зерно, брошенное в хорошую почву, не пропадает, — сказал Дзержинский. — Человек, однажды познавший свободу, будет тосковать по ней, и, если это честный человек, он вернётся к нам навсегда.
Вышло так, как сказал Дзержинский. С той поры и до последнего года жизни Роман Бирк самоотверженно помогал советской власти бороться с врагами.
Был первый час ночи, у Якушева зазвонил телефон. В таком часу ему обычно никто не звонил. Он взял трубку и услышал голос Стауница:
— Я вас должен видеть немедленно. Нахожусь от вас в двух шагах, прошу вас выйти ко мне.
«Что могло случиться? — подумал Якушев. — Неужели кого-нибудь арестовали? Но это невероятно».
Он обычно ложился поздно и ещё не успел раздеться. Через несколько минут спустился вниз, увидел Стауница. Тот сидел в сквере на скамейке и поднялся навстречу:
— Игорь покончил с собой. Бросился в пролёт лестницы с пятого этажа. Готов…
— Когда это произошло?
— В девятом часу. Вечером… Он говорил мне, что за ним следят.
— Давайте разберёмся, — стараясь сохранить спокойствие, сказал Якушев и сел на скамейку. — При нем были какие-нибудь документы, что-нибудь компрометирующее «Трест»?
— Абсолютно ничего.
— Он оставил записку?
— Нет. Я проник в его комнату под видом родственника, застал милицию. Понял, что никакой записки не было. Все произошло внезапно. Он жил на пятом этаже, снимал комнату у какой-то старухи. Уходя, сказал ей, что скоро вернётся. Вышел на площадку и…
— Как вы узнали об этом?
— Он позвонил мне, и мы условились встретиться в восемь часов у его дома. Собирались в кинематограф. Я немного опоздал. Подошёл к подъезду, его нет. Я разозлился и пошёл в подъезд. И тут увидел: он лежит, вокруг люди.
— И вы только сейчас дали мне знать?
— Хотелось выяснить все обстоятельства.
— Вот к чему ведёт легкомыслие. Вы привлекаете в организацию человека неуравновешенного, какого-то анархиста, психопата только потому, что он сидел с вами в лагере…
— Тогда он был вполне уравновешенным. И потом, когда он решил, что монархия — единственный выход, рассуждал вполне здраво.
