А чуть в стороне — мемориальная доска: тут был совершён отчаянный побег через стену. Восемьсот остались здесь навсегда, одному удалось бежать — такова диаграмма смерти и жизни у этих стен.
— Это был мой кузен, — продолжает президент.
— Кто? — не понял я.
— Мой кузен Мишель. Он совершил этот дерзкий побег через стену цитадели.
— Удивительно, — заметил я со смущением. — А я как раз думал: какой путь побега можно тут избрать? И ничего в голову не приходит, настолько это кажется невероятным.
— Я удовлетворю ваше любопытство, мой юный друг. — Поль Батист улыбнулся. — Ведь это был мой кузен, и он рассказал мне подробности. Их вывели на расстрел в полночь. Десять жертв были выстроены у стены в ряд. Перед ними — отделение немецких солдат с автоматами. Офицер светил фонариком. Но выстрелы не задели Мишеля. Он упал, притворившись мёртвым. Неожиданно ударил гром, разразилась гроза. Солдаты спрятались в укрытие, оставив свои жертвы. Мишель поднялся на колени, нашёл верёвку, которой были связаны руки узников, и понял, что эта верёвка спасёт его. Два раза он срывался под проливным дождём, но на третий ему удалось перебраться через стену. Он спустился в город и незамеченным пробрался к моему дому…
Не случайно президент Поль Батист выбрал нынешний маршрут сквозь кресты, могилы, стены. Теперь я сам могу сопоставлять и сравнивать. Отец был здесь не один. И не один оставался в этой земле. Они были живыми людьми, а превратились в кресты и монументы. Они шли на смерть не ради монументов, а ради жизни, и им было бы обидно знать, что они погибнут в безвестности и смерть их окажется ненужной для жизни. И если этого не случилось, то только потому, что они, погибнув, победили.
— Вы ещё не устали от могил, мой юный друг? — спросил президент с ласковой улыбкой, указывая на поникшего узника. — Обещаю вам, что эта могила будет сегодня последней.
— Что вы, мсье президент? Знаете, сколько могил в России… Когда я был юным следопытом…
— Что такое юный следопыт? — полюбопытствовал Поль Батист.
— Это пионер или комсомолец, который идёт по дорогам боевой славы отцов и дедов. Я был в отряде, и мы ходили в походы по местам сражений. Я почему-то верил, что непременно найду подбитый самолёт отца и узнаю, где он погиб. Такие случаи бывали.
— Когда же вы были юным следопытом?
— О, давно, ещё в школе. И немного в училище, когда сам водил в походы ребят. Однажды мы нашли в глухом лесу разбитый самолёт и даже установили фамилию лётчика, но это был другой…
