Александра Иннокентьевна с воспитательной целью рассказывала Оле, что в детстве она сама мыла пол в доме. Александр же Григорьевич без злого умысла спросил невзначай: «Это в каком же доме, Шурочка? Где у вас белый рояль в вестибюле стоял?»
Александр Григорьевич вернулся домой, когда бронзовые часы пробили шестой раз. Шесть часов вечера. Александра Иннокентьевна по-прежнему сидела в кресле, казалось, она так ни разу и не отрывалась от стола. Александр Григорьевич разделся, потер руки, как будто собирался приняться за какое-то нужное дело, которому подоспел наконец черед, или по крайней мере поделиться событиями дня, рассказать о любознательности внука, но в комнате было тихо, только скрипело перо в неутомимой руке Александры Иннокентьевны.
Александр Григорьевич уселся в угол дивана, пододвинул телефон. Подумал – куда бы позвонить. Набрав номер, он прокашлялся и уже через несколько секунд мирно вещал в трубку, прикрыв глаза:
– …Зять профессор, вестный микробиолог, – мерно выговаривал он. – Дочь историк, редактор в крупнейшем дательстве…
Александр Григорьевич говорил как бы в полусне. Говорил он по телефону часами, а его семидесятилетний органм, сегодня вдобавок усугубленный долгой прогулкой по Москве и нелегким общением с внуком, требовал отдыха, и потому, не прерывая разговора, он заснул, посапывая собеседнику в ухо. Тот в это время, по всей видимости, говорил сам и на сонное посапывание не реагировал. Но вот собеседник кончил говорить, и пришел черед включиться Александру Григорьевичу. Он вздрогнул, наполовину вышел сна и, не открывая глаз, для разгона начал с повторения:
– Зять профессор, вестный микробиолог…
Речь действительно шла о зяте, муже Ольги Александровны. Геннадий Анатольевич вошел в семью уже несколько лет назад, но для отсутствовавшего Александра Григорьевича замужество дочери было еще свежей новостью, о чем он подолгу и охотно рассказывал по телефону.
. Ольга Александровна вышла замуж в возрасте тридцати восьми лет и, в отличие от своих сверстниц, которых война обделила мужьями, отнюдь не считала свой запоздалый брак с умным, нестарым и довольно красивым мужчиной выигрышем «ста тысяч по лотерейному билету», как выражался Александр Григорьевич.
– Так-так, – довольно пробурчал Александр Григорьевич, положив трубку. – Прекрасно.
– Прошу потише, – ровным голосом напомнила Александра Иннокентьевна. К телефонным разговорам она относилась снисходительно, но всему есть предел.
