Молодой человек начал раздраженно:
— Нам не хотелось бы казаться нетерпеливыми, господин уполномоченный, но Вы знаете, что наша служба испытывает значительное напряжение. Теперь Вы дали нам понять, что ритианин уже пойман и убит, поэтому мы хотели бы знать, как долго…
Спенглер слушал его терпеливо — по крайней мере, внешне это выглядело так, как будто он не слышал выражаемого Пембертоном недовольства мэрии каждый день с момента введения эмбарго. Спенглер закончил разбор с Пембертоном гладко и вежливо, но не допускающим возражений тоном, и объявил перерыв.
В своем кабинете Спенглер закончил читать записку Бостиана и продиктовал подтверждение параграфов с первого по третий. Параграф четыре представлял собой хорошие намерения, но любой документ, содержащий такую статью проходил официальными каналами вдвое дольше.
Спенглер перемотал кассету и дал компьютеру задание на изготовление трех копий, одну из которых он адресовал Кейт-Ингрему, одну — Бостиану, а третью — человеку, командовавшему производителями, приписанными к службе безопасности с приоритетом ААА. Затем он вынул послание Пембана и тщательно его перечитал.
— Относительно предполагаемого ритианского псевдогипноза на агентов Империи, я опять предполагаю, что главная ошибка коренится глубоко в социальных комплексах Земли и в жесткой организации управления Империей. По опыту автора записки в большинстве Внешних миров найдется мало объектов, поддающихся гипнозу — в отличие от Земли. По крайней мере, если речь идет о персонале Империи. Можно сказать, что человек, который успешно впитал все негласные установки и условные позиции, требуемые от него согласно занимаемой им должности в Империи, уже наполовину загипнотизирован; или, другими словами, существует тенденция отбирать не думающие умы и продвигать их по служебной лестнице…
Спенглер зло ухмыльнулся и спрятал кассету.
Как типичен для этого человека был его доклад! Студенистая масса наивности, окружающая крошечную колючку злобы. На месте Пембана Спенглер просто бы отказался отвечать на вопрос. Или же, так как Пембан не работал ни на один из заинтересованных департаментов, то ответ должен был быть благовидным и корректным, и не более того.
Такое должно было случиться с Пембаном; однако он тупо принял запрос и дал на него ответ полный, и как готов был поверить Спенглер, честный. Это был документ разрушительной силы; некоторые фразы в нем, особенно «в рамках Империи», были откровенно изменнические. Но Пембан написал его, однако при этом он включил в записку комментарий о Спенглере.
