— Пытаюсь обесчестить? — Макс снова расхохотался. — Ты срываешь с себя одежду, ты ведешь себя самым бесстыдным и, надо заметить, неожиданным образом, а потом утверждаешь, что я хочу тебя обесчестить?
— Жестокий! Как ты можешь так со мной обращаться? Я пришла, чтобы отдаться тебе, а ты меня позоришь.
— Советую тебе одеться и отправиться домой. Я распоряжусь, чтобы подали карету.
— Вот как? Одеться — и домой? О, Макс, мы же скоро поженимся!
Так все считали.
— Думаю, нам надо забыть о том, что здесь произошло, — заявил Макс.
Он прекрасно понимал: Гермиона — очень неглупая женщина и если она действительно залезла в его стол, то, несомненно, замела следы. Так что ему оставалось лишь одно — забыть об этом эпизоде.
Гермиона подхватила с пола нижние юбки. Щеки ее пылали.
— И все-таки — зачем ты ко мне пришла? — спросил Макс.
— Неужели не понятно? Чтобы вскрыть твои ящики и покопаться в твоих бумагах.
Макс вертел в руках серебряную крышку от чернильницы.
— Допустим, это не входило в твои планы. Но объясни. зачем ты сюда явилась? Мы оба понимаем, что ты вела себя довольно странно…
— Сегодня днем, когда я приехала к тебе вместе с графиней и кузеном, ты прогнал нас. Скажу откровенно, твое поведение привело Хораса в замешательство. Он… он сказал, что ты не похож на счастливого жениха, который ждет не дождется свадьбы.
Что ж, этот франт весьма проницателен!
— И поэтому ты тайком проникла в дом моего дяди?
Внезапно по щекам Гермионы покатились слезы, и она разрыдалась. Она рыдала все громче, и Макс, не выдержав, проговорил:
— Леди Гермиона, пожалуйста, успокойтесь. Вы напрасно так расстраиваетесь.
— Но… мне так стыдно!.. Моя дорогая тетушка уже объявила, что я скоро выйду замуж за сына виконта Хансингора, племянника маркиза Стоунхейвена.
— Нет, — усмехнулся Макс, — за Макса Роесмара, за человека, который живет по своим собственным правилам.
— О… — Она взмахнула рукой. — Я все прекрасно понимаю, но все-таки мне ужасно стыдно.
Макс невольно улыбнулся.
— Любой женщине на твоем месте было бы стыдно.
— Но я оказалась в безвыходном положении. — продолжала Гермиона. — Кому я нужна? Ведь у меня нет ни гроша. Графиня предлагает мне приданое, но я его не приму. Последние недели вселили в меня надежду. Твои родители, похоже, не придают значения тому, что у меня ничего нет. Твой милый папа даже хотел купить мне приданое. Разумеется, я отказалась от ею предложения.
— Да, разумеется, — кивнул Макс и снова улыбнулся.
