– Я искала… э-э… письменные принадлежности.
– Да? – Тетка сделала жест в сторону бумаги и чернильницы с пером, стоявших на самом видном месте стола. – А чем тебе не подошли, к примеру, эти?
Ханна моргнула, уставившись на чернила. На щеках появился предательский румянец. Она попыталась изобразить растерянную улыбку, надеясь, что она выйдет не слишком жалкой.
– О, и, правда! Как я не заметила? Какая я рассеянная! Тетка, не мигая, смотрела на Ханну.
– Да уж, рассеянная… Ты собираешься писать письмо? Но кому? Неужели родителям?
Ханна мысленно застонала, вспомнив, какую легенду поведала Уилтон-Хьюмсам по приезде. Она же в ссоре со своей семьей!
– Нет. Конечно, нет. Я собиралась написать… э-э… своей подруге. Да, подруге, – пролепетала она.
– Подруге. Понятно, – повторила Пейшенс, не отрывая от Ханны пытливого взгляда. – Боюсь, тебе придется отложить свои намерения на другой день: сегодня вечером придут гости. Если помнишь, мы пригласили их ради тебя. Ты должна подготовиться, чтобы выглядеть лучше всех. Мы с мужем вынуждены идти на немалые траты, чтобы представить тебя высшему обществу. Надеюсь, ты не заставишь нас пожалеть о нашей доброте?
– Разумеется, нет, тетя! – всплеснула руками девушка, желая провалиться сквозь землю.
Пожилая женщина медленно кивнула:
– Что ж, надеюсь, что так. Не будем рассказывать Сайрусу о случившемся здесь инциденте. Не стоит беспокоить его по пустякам. Мы же не хотим, чтобы он расстроился, ведь так?
– Нет, тетя, не хотим. – Ханна покачала головой. Она сделала пару шагов из-за стола, с трудом сдерживая себя, чтобы не броситься вон из кабинета, оттолкнув Пейшенс от двери. – Прошу прощения, я должна идти. Как вы и сказали, тетя, мне нужно приготовиться к приему.
Женщина сделала шаг в сторону, освобождая Ханне проход.
– Иди. В твоей комнате тебя ждет сюрприз. Думаю, ты будешь довольна. Мы всячески старались тебе угодить, – проговорила она таким тоном, словно Ханна обворовала добрых самаритян.
Девушка скользнула в дверь, но в последнее мгновение тетка ухватила ее за локоть. Ханна вздрогнула всем телом и едва не забилась, как птичка в силке.
Пейшенс смотрела на нее испытующе, холодно.
– Ты ничего не забыла, дорогая? – скривила она губы.
– Что?
– Письменные принадлежности. Или они тебе больше не нужны?
* * *
Ханна бросилась вверх по лестнице (на сей раз парадной, а не черной), подобрав юбки. Желудок неприятно сжимался, вызывая тошноту. Внезапное появление тетки в кабинете Сайруса до того напугало ее, что охота рыться в чужих вещах пропала начисто.
