Если так, то лучшего момента, чем сегодняшний званый ужин, не придумать. Десятки гостей, богатых и известных людей Бостона, станут свидетелями скандала! Для Пейшенс и Сайруса такой выпад будет неожиданностью, они не смогут оставаться спокойными. Если они виновны, то выдадут себя.
А если они ни в чем не виноваты?
А если они все же виновны? Неужели публичный скандал спасет ее, маленькую провинциальную девушку, от мести властных родственников. У нее нет доказательств (поскольку обрывок письма попал в руки Гаррету), а значит, виновные выйдут сухими из воды, и ее выступление даст лишь повод для сплетен. За ее же жизнь нельзя будет дать ни цента. С другой стороны, подобное обвинение вызовет общественный резонанс, поэтому, покусившись на ее жизнь, Уилтон-Хьюмсы тем самым докажут свою виновность.
Если бы у нее были улики… пока же с обвинениями стоит повременить.
За размышлениями Ханна едва не забыла, зачем спустилась на первый этаж. Первым делом нужно найти Оливию и передать с ней письмо. А потом поискать более весомые доказательства связи родственников со смертью родителей. Вот бы найти какую-нибудь платежную ведомость, доказывающую, что Уилтон-Хьюмсы заплатили наемному убийце за выполненную работу!
Какая нелепость! Кто же станет хранить подобный документ? Впрочем, если в камине остался обгоревший краешек письма Уилтон-Хьюмсов, они могли допустить и другую ошибку. Но какую? И где ее искать?
Кабинет Сайруса! Если улика и существует, она наверняка находится там.
Ханна торопливо вернулась к первой двери, огляделась вокруг и вошла в кабинет, где остро пахло табаком и старыми книгами. Девушка прикрыла дверь и направилась к письменному столу, самому массивному предмету обстановки после книжного шкафа.
Она открывала ящик за ящиком, осторожно вытаскивая бумаги и письма, бегло проглядывая счета.
«Что конкретно я ищу?»
– Что же? Что? – вслух пробормотала Ханна.
И вдруг дверь распахнулась, сердце девушки ушло в пятки.
– Тетя Пейшенс! – испуганно ахнула она.
– Ханна, – только и сказала тетка.
Ханна едва не упала на пол без чувств. Она затравленно смотрела на Пейшенс, не зная, что делать. Женщина выглядела не менее растерянной, но во взгляде ее сквозило не столько изумление, сколько возмущение. Она рассматривала Ханну, открытые ящики письменного стола и разложенные на нем бумаги.
Осознав, что молчание только подтверждает ее появление в кабинете дяди с дурными намерениями, Ханна пробормотала:
