Лия в ответ покачала головой. Она представляла, как Джерард говорит эти слова. Он никогда и никого не прощал и ничего не забывал. Скорее всего, сейчас он ненавидит и ее.
— С тех пор он очень изменился, — продолжал Гаретт. — Джерард стал безжалостен и амбициозен. Он забросил архитектуру и…
— Джерард тоже был архитектором? — изумилась Лия.
— Да. Но после смерти отца уже не мог оставаться просто неизвестным и неопытным архитектором, потому что это не приносило большого дохода. Джерард занялся сделками с недвижимостью. Продажа домов оказалась более прибыльным занятием, чем их проектирование. Джерард работал семь дней в неделю, и у него совсем не оставалось времени для меня. Постепенно я стал для него постоянным напоминанием о том, что случилось с отцом.
— И он вычеркнул тебя из своей жизни! И свою мать тоже!
— Он считал, что она солгала.
— Ну, разве не в этом заключается истинная сущность Джерарда? — вскричала Лия. — Ведь у тебя хватило такта и терпения выслушать свою мать и понять ее. Но Джерард признает только свое собственное мнение.
Гаретт нахмурился.
— Я надеялся, что после моего рассказа о его прошлом ты поймешь своего мужа и постараешься простить его.
— Никогда! — вскричала она с ненавистью. — Господи, нет. Как ты можешь просить меня об этом, Гаретт? Невозможно простить то, как он со мной поступил. Меня не интересует его прошлое, и я терпеть не могу людей, которые оправдывают свои дурные поступки давними неудачами. Став взрослыми, мы сами делаем свой выбор в жизни и принимаем нужные решения. У тебя такое же прошлое, как и у Джерарда, но ведь ты не превратился в хладнокровного и бессовестного злодея. Нет, я не могу простить его. Джерард отдавал себе отчет в своих действиях.
— Хм… Ты произнесла впечатляющую речь, и я хорошо понимаю тебя, но иногда легче делать заявления, чем претворять их в жизнь. Ты сама виновата в том, что позволила прошлому так сильно повлиять на твою жизнь. Поэтому ты прячешься в самом дальнем уголке страны.
Лия вздрогнула, удивленная той твердой уверенностью, с которой Гаретт произнес эти слова.
Но она сумела быстро взять себя в руки.
— Думаю, меня можно простить за то, что я скрывалась все эти шесть месяцев. Это намного меньше, чем десять лет. Кроме того, — добавила она, гордо подняв голову, — я не намерена больше прятаться и в следующий понедельник отправлюсь в Брисбен и попрошу у мужа развода. А потом с облегчением вернусь домой.
— А я думал, ты не хочешь оставлять Алана без помощника.
