Австралийская дикарка - Миранда Ли

– Вы можете сказать мне правду. Что со мной?

Нейрохирург посмотрел на сидящего перед ним пациента. Очень важного пациента. Врач не сомневался, что шейх Бандар бин Саид аль Серкель не бросает слов на ветер. Но действительно ли он готов услышать, каковы его шансы на выживание? Приблизительно такие же, какие у трёхлетнего жеребца из его конюшни выиграть Дерби.

И даже его миллиарды не смогут ему помочь.

– У вас опухоль мозга. Злокачественная.

Люди обычно бледнели, когда он говорил им нечто подобное. Но мужчина, который сейчас сидел напротив него, даже бровью не повёл.

Шейху Бандару было тридцать четыре года. Никто, глядя на него, не мог бы подумать, что этот человек смертельно болен. А также – что он араб.

Высокую стройную фигуру облегал элегантный европейский костюм. Смуглое лицо с тонкими чертами чисто выбрито.

И все-таки это был самый настоящий шейх, единственный сын нефтяного магната и лондонской светской львицы (его родители трагически погибли во время пожара на яхте), получивший образование в Оксфорде и предпочитавший жить Англии, державший квартиру в Кенсингтоне, конюшню элитных скаковых лошадей в Ньюмаркете и конезавод в Уэльсе.

Секретарша доктора вьюном вилась вокруг этого экзотического и богатого пациента, и к тому же знаменитого плейбоя.

Шейх Бандар любил быстрых лошадей, быстрые машины и быстрых женщин. Быстрых и очень красивых женщин.

– Продолжайте, – спокойно сказал Бандар.

Хирург перевел дух.

– Если вас не прооперировать, то вы проживёте самое большее год. Операция тоже сопряжена с риском. Но в этом случае ваши шансы пятьдесят на пятьдесят. Так что выбирайте.

Шейх улыбнулся, его ровные зубы сверкнули нафоне оливковой кожи.

– Вы говорите так, будто у меня действительно есть выбор. Если я ничего не предприму, то умру. Значит, надо оперироваться. Вы лучший специалист в этой области?

Врач заерзал на стуле.

– В Англии – безусловно.

Шейх кивнул.

Мне всегда нравилась Англия. Назначьте операцию на конец июня.

– Но до этого срока еще три недели. Я хотел бы прооперировать вас как можно скорее.

– Это увеличит мои шансы на выживание?

Хирург нахмурился. С такими вещами лучше не тянуть.

– Не намного, – сказал он наконец. – Но я советовал бы поторопиться.

– Я ведь не умру в ближайшие три недели?

– Нет. Однако ваши головные боли могут усилиться.

– Вы можете прописать мне что-нибудь против этого?

Хирург вздохнул.

– Могу, – согласился он неохотно. – Но меня все-таки беспокоит такая отсрочка. Зачем вам это?