— Это было в молодости, — огрызнулся Жуков. — Очень далекой.
— А для недо… как вы их там, вся жисть — игра, игра, игра… Играя, старятся и мрут, так и не став взрослыми.
— Они еще и гордятся, — бросил Тарасюк обвиняюще, — что остались детьми! Представляете, здоровенные дети в пятьдесят лет с умом и желаниями младенцев!
Он умолк и проводил взглядом двух женщин, что заняли столик у окна. Одна сбросила на спинку стула легкую блузку, обнажив блестящие загорелые плечи и почти открыв удивительно округлую и приподнятую грудь, вторая сразу откинулась на спинку, давая возможность всем мужчинам в кафе любоваться ее пышной и удивительно четко очерченной грудью.
Жуков, потаращив глаза с восторгом, вдруг помрачнел и фыркнул с неприязнью:
— Силикон!
Цибульский тут же поддакнул:
— Да, ненастоящие.
— Ага, — буркнул и Орест Димыч с готовностью.
Они принялись за десерт, но время от времени поглядывали на женщин, да и как не поглядывать, такие сиськи приснятся — встанешь утром с мокрыми трусами. Любопытно, мелькнула мысль, впервые за всю историю человечества совпали мнения и отношение как самых старых пердунов и дряхлых злобных бабок, так и тинейджеров. Раньше абсолютно во всем вкусы диаметрально расходились. Все, что нравилось старшему поколению, для молодых парней — отстой, маразм, а молодые парни, с точки зрения стариков, вообще с ума сходят.
И вот впервые мнения абсолютно совпали. Когда в инете появляется пышногрудая красотка, тут же пацаны пишут комменты: «силикон, говно!», «а сиськи-то силиконовые», тем самые подразумевая, что говно, или «не верю, что настоящие!».
Я сперва удивлялся дебилам, дословно повторяющим слова старух на лавочке перед подъездом. Старухи, правда, в свое время отвергали и короткие юбочки, и бикини, и краситься было низзя, и ресницы подводить, да и губная помада — грех, ну хоть про помаду малолетние дурочки молчат, хотя силиконовые сиськи или гель в губы — это всего лишь само собой разумеющийся следующий шажок от тонального крема, помады и туши для наращивания ресниц.
Потому я с молчаливым сочувствием наблюдаю, как Тина приходит на работу вся в тщательно замазанных кровоподтеках, потом даже татуаж появился, что значит — надо запрятать крохотный шрамик от подтяжки.
Тарасюк первым расправился с пирожным и большой чашкой травяного чая, ушел, не дожидаясь остальных: дела, дела. Мы еще некоторое время наслаждались десертом, здесь готовят великолепно, и такой же дружной группой потопали к своему зданию.
