— Ты хочешь сказать, тебя беспокоят мои фантазии, — сказала Эбби устало. Она так и знала, что теплый сон растает.
— Меня беспокоишь ты. Ты ведь знаешь, как я к тебе привязан. «Проще было бы сказать, как я тебя люблю», — подумала Эбби.
Она села в постели, откинув одеяла.
— Неужели так поздно? Я должна одеться. Да, я знаю, что ты привязан ко мне. Это случается после того, как над тобой читают брачную молитву. Мы взяли друг друга, плюс друзей и родственников, плюс беспокойства и тайны, и галлюцинации, и вспыльчивость — все.
Люк оставался спокойным, даже веселым.
— Эбби, это не похоже на тебя. Ты не была раньше циничной.
Эбби стояла на полу в ночной сорочке. Она протерла глаза и поправила волосы. Она все еще чувствовала усталость, непроходящую усталость. Ей не хотелось начинать думать.
Но день начался давным-давно, и, если продолжаешь жить, приходится тянуть свою лямку.
— И что же ты собираешься делать? Присматривать за мной весь день?
— Я хотел пройтись с тобой по магазинам. Тебе нужна подходящая одежда для этого уик-энда.
Эбби удивилась:
— Но это же не выход в свет. — Люк дернулся, явно теряя терпение:
— Конечно, это не выход в свет. Ты все поймешь, когда увидишь гостиницу, где мы проведем ночь. У тебя есть прогулочные туфли? Толстая юбка и свитер? Теплая куртка? Конечно, нет. Ты приехала сюда, приготовившись к тропической погоде. Но в это время года бывают очень холодные вечера. В любом случае тебе нужна теплая одежда. А потом мы где-нибудь позавтракаем.
— Какой ты милый, Люк, — сказала Эбби уверенная в том, что он намерен весь день держать ее при себе. Он вовсе не собирался позволить ей продолжать свое неуклюжее расследование.
— Вот так-то лучше, — сказал Люк. — Ты будешь, готова через полчаса? Я сделаю кофе, пока ты примешь ванну.
— Ты покормил зимородков?
— Да. Ну и жадные птицы.
— А как же Лола? Как она доберется на работу?
— На пароме, я думаю. Я сказал ей, что ты нездорова и что я останусь с тобой.
Эбби с негодованием воскликнула:
— Ну и придумал. Я совершенно здорова! — Люк подвел ее к зеркалу:
— Посмотри на себя! Мне ты напоминаешь замученную кошкой птичку, у которой потускнели перья.
— Люк!
— Разве не правда?
Эбби потерла бледные щеки. Ничего не поделаешь, на этот раз Лола воспользуется паромом без возражений: она, конечно, согласна, что за Эбби надо присмотреть.
— Ладно, будь моим тюремщиком, — сказала она потерянно.
Люк повернул ее к себе и сильно встряхнул.
— Эбби, прекрати эти идиотские разговоры! Твоим тюремщиком! Боже милостивый!
