Поэтому лейтенант сделал ложный выпад вперед и упал на колено – правда, ударившись при этом гораздо сильней, чем рассчитывал, поскольку приземлился прямо на острый камень. Черт! Острая боль прорезала ногу, волной прокатившись по всему телу, в ушах зазвенело, но даже это не замедлило его движений.
Правда, репортер снова принялся барахтаться, что усложнило лейтенанту задачу быстро подняться на ноги.
Цapaп очутился рядом с ним и что-то громко кричал, обращаясь к Малдуну, Цап же успел куда-то исчезнуть.
Малдун вовсе не стремился показать противнику, что испытывает жуткую боль. Но уже в следующий момент раздался очередной взрыв.
Ба-бах!
Это была та самая бомба, которую так ждал лейтенант. Она упала настолько близко, что Малдуна взрывной волной усадило на землю – не исключено, что опять на тот же злосчастный камень, о который он только что повредил колено. Вот дерьмо!
Сверху посыпались мелкие камешки и пыль. Все еще крепко держа репортера в руках, лейтенант поднялся на ноги и рванулся к убежищу.
Он направлялся строго на запад.
Царап снова что-то выкрикнул ему, и на этот раз Малдун уловил именно те слова, которые и ожидал услышать.
Противопехотные мины.
Но он не остановился и не прекратил стремительно двигаться вперед даже тогда, когда поблизости разорвалась еще одна бомба, сотрясая землю вокруг него. Малдун перепрыгнул через ближайшие камни, одолев их одним махом, и тут же очутился в объятиях Космо и Сильвермана.
Они быстро втащили и его и журналиста в укрытие за грудой крупных камней, а в это время где-то рядом Непредсказуемый щелкнул тумблером.
Бах!
Взрыв прозвучал довольно убедительно. Можно было подумать, что там, где только что исчез лейтенант со своей ношей, действительно сработала противопехотная мина. Впрочем, грохот взрыва вскоре заглушили удары очередных, уже настоящих авиабомб.
Очевидно, Царап все же обладал некоей долей здравого смысла, потому что сразу же рванул вслед за своими убегающими товарищами из Аль-Каиды.
Сейчас не было времени для личных переживаний, однако колено у Малдуна разболелось не на шутку. Господи боже мой! Да оно еще и раздулось, став размером с арбуз. При этом казалось, что опухоль продолжает расти.
Но это невозможно! Ушибленная коленка не могла так опухнуть! Да, при ударе она сильно болит, человек орет, но потом проходит минуты две-три, и жизнь начинает идти своим ходом. Однако, как ни старался Малдун, он не смог убедить себя в том, что боль унялась.
