Но что-то его беспокоило, и Раст не находил другой причины, кроме той, что Люси — не член семьи. Она всего лишь женщина, купившая у него половину ранчо, да и то всего на год, иного он не допустит. Между ними нет родственных отношений. То, что в далеком детстве их родители были недолгое время женаты, никак их не связывает.
Физическое влечение к ней он может контролировать. Ему за тридцать, он не юнец, ведомый своим либидо, а мужчина, сдержанный и рассудительный. Желание, которое у него возникло к Люси, неуместно, нежелательно и неразумно, и оно, безусловно, пройдет. Проблема невелика и вполне разрешима.
Каждый раз, когда подкрадывалась мысль о Люси, он накидывался на любую подвернувшуюся работу: копал яму, торговался с горнодобытчиками или разбирался с бесконечными бумагами. Иногда это помогало.
Люси прожила в доме почти месяц, когда Раст, наконец, признал, что она трудолюбива. Забегая среди дня домой, ковбой видел, как она под причитания Фрици отскребала плинтусы, отвалившиеся кафельные плитки в ванной она подклеила раствором из флакона, который отыскала в кладовке.
Постепенно Люси взяла на себя чуть не все обязанности по уходу за малышкой. Ее привыкли видеть на ранчо с «прилипшим» к боку ребенком.
В конце четвертой недели ее пребывания в «Лейзи С» Раст отправился на ярмарку быков-производителей. Вернувшись домой, он увидел, что его компаньонка обрабатывает Гаррису руку, ободранную о колючую проволоку.
Стрекоза, наверное, спала дома; рабочие чинили трактора, вычищали пруды, натягивали новую проволоку ограждения — выполняли докучные, но необходимые зимние работы на ранчо. Яркое солнце не длило иллюзии: морозец поздней осени напоминал, что зима на пороге.
Блестящие волосы закрывали щеки Люси, она наклонилась над рваной раной старшего мастера; его закатанные рукава открывали взору бугристые бицепсы. Расту показалось, что Гаррис без всякой необходимости раздул мышцы.
— Нужно сделать укол от столбняка, — сказала Люси.
Гаррис усмехнулся, показав все зубы, что требовало искусства, учитывая впечатляющие размеры висячих усов. Он с роскошной небрежностью опирался здоровой рукой о деревянную изгородь кораля.
— Да, мэм, — согласился он с такой готовностью, что Раст даже удивился. — И сердечное вам спасибо. С вашей стороны было очень любезно перевязать меня. — Обычно Гаррис был довольно сдержан, он не ездил, как другие ковбои, в Рено гоняться за женщинами, но сейчас, как видно, наслаждался поднятой суматохой. Раст беспричинно разозлился, что тот теряет время попусту.
