– А ты как? – не нашелся он что и ответить, больше поражаясь ее присутствию в этом мире.
– Если бы я знала!.. – с горечью воскликнула она. – Тошнота, туман перед глазами… И все…
Как и у меня, с удивлением подумал Сергей. Но если со мной-то все ясно и понятно, то что с ней? Она-то каким боком? Или и с ней кто-то проделал подобный эксперимент? – подумал он холодея. Надо бы потом расспросить ее поподробнее, решил он, продолжая успокаивающе поглаживать девушку.
Наконец, взяв себя в руки, она высвободилась из его объятий. Села на пуховый ком. Поправила волосы и свою незамысловатую одежду. Снова посмотрела на Сергея. И в ее взгляде читалось радость и удивление одновременно.
– Сережа, – сказала она. – А ты как?
– Я тоже не знаю, – честно признался он. – Для меня это загадка.
Она кивнула, соглашаясь.
– Какие-то неизвестные силы играют нами, – сказала она. – Непонятно только – зачем? И кто еще вовлечен в эту игру?
Сергей промолчал.
Они сидели у костра напротив друг друга. Обсушив глаза, Элора сделала себе из цветов и листьев что-то подобие легкой туники, стараясь скрыть свою наготу. Но это ей не очень-то удавалось. Тело ее все равно свободно просвечивалось сквозь жиденькие листочки.
– Ты голоден? – спросила она.
– Вроде нет, – Сергей отрицательно покачал головой.
И снова молчаливая пауза. Он не отрываясь смотрел на нее, а девушка то потрогает шашлыки, то, виновато посмотрев на Сергея, быстрым движением поправит в своей одежде сползающий со своего места лист, невольно приоткрывая себя еще больше.
– Ты давно здесь? – наконец спросил он, нарушив неловкое молчание.
Элора пожала плечами, ловя падающую с груди связку цветов и водворяя их обратно на место.
– Где-то с две земные недели. Может – чуть больше. А ты?
– Тоже, наверное, около трех недель.
Элора кивнула.
– Меня здесь все принимают за свою, – сказала она, чуть улыбнувшись. – Наверное, за цвет моих белков. Местные аборигенки постоянно в гости заглядывают, пытаются завязать знакомство…
– И как? – тихо спросил Сергей.
– По разному, – также тихо ответила она.
– А эти, с крыльями?
– Как-то появился один, – кивнула она, снова поправляя свою скудную одежду. – Посверкал глазами и исчез.
Сергей посмотрел на огонь.
– А что скорлупа не прогорает? – спросил он, чтобы не молчать.
– Сама удивляюсь, – все также тихо ответила она. – Пробовала использовать точно такие же – сгорают.
Это ему показалось странным. Но только на короткое время. Он все никак не мог успокоить хаос своих мыслей, желая добраться до той единственной, которая упорно ускользает, искусно прячась за остальные. Но у него это пока не получалось.
