Здесь впервые на отвалах Стрижевской копи у мепя зародилось желание раскрыть законы прорастания кварца и полевого шпата в пегматитах. Я стал присматриваться к этим росткам серого кварца, которые, как рыбки, прорезали голубые амазопиты, и искать законы их формы и срастания».
Многие часы проводил Ферсман в Ильменских лесах, переходя от копи к копи. Беседовал со старожилами, добытчиками камней — горщиками. Подолгу, порой до ночи, просиживал на отвалах, изучая кристаллы топаза, кварца, амазонита, слюды. Упорно разгадывал прекрасные и загадочные «письмена природы». Вспоминал аналогичные пегматитовые жилы Эльбы. Отмечал особенности уральских минералов. Напряженно продумывал возможные варианты образования таких минералов и их сочетаний.
Вновь и вновь он мысленно восстанавливал этапы кристаллизации полурасплавленных масс пегматитов, прорезавших гранитогнейсы. При температуре 800 °C начинался этот процесс. Постепенно температура понижалась и кристаллы полевого шпата достигали гигантских размеров.
Вместе с ними кристаллизовался дымчатый кварц.
Он заносил в дпсвник не только свои наблюдения и научные догадки. Появилась там и фантастическая картина далекого будущего, когда этот дремучий уголок преобразит человек: поднимутся красивые здания курорта, повсюду будут построены дороги, врежутся в скалы гор штольни, и не только добыча полезных ископаемых, но, главное, познание недр будет интересовать геологов. А затем знаменательная приписка: «Картина будущего — она нужна для науки, для торжества промышленности, культуры, прогресса, но нс потеряется ли красота Ильменских гор с их дикостью и вместе с тем привлекательвостью, красота того целого, в котором неотделимы и заброшенные копи с отвалами, в которых роется хитник, и скверные горные дороги… и незатейливый костер с чайником на обломках голубого амазонита? В глубоком жизненном сочетании всего этого создается настоящее, и мне жалко хотя бы мысленно расстаться с ним, ибо в нем не только поэзия и красота нетронутой целины, но и великий стимул к работе, творчеству, овладению природой и ее тайнами».
А нам теперь в этих словах нетрудно усмотреть еще и предчувствие будущего Ильменского заповедника — первого в мире заповедника минералов. Но этому еще суждено случиться через восемь лет — и каких лет для страны! — уже при Советской власти.
И все-таки Ильменские горы при всей их красоте и щедрости подземных сокровищниц показались Ферсману, пожалуй, менее интересны, чем минеральные богатства внешне ничем не примечательной Мурзинки. Возможно, сказался и резкий контраст внешней географической и подземной обстановки: район Мурзинки равнинный и геоморфологически относится к Западно-Сибирской равнине, а геологически — к Уральской горной стране…
