Он говорил с важностью государя, радетеля за отечество, — даже у Петра Алексеевича тон был иной, возможно по причине болезни. А коронованная императрица в его присутствии и в самом деле обратилась в Марту Скавронскую, причем слабую, ненужную и безвольную, какими бывают постаревшие содержанки.
Меншиков речью своей предлагал графу сговор, и отказывать ему в сей час не следовало.
— Мой вклад в сей прожект невелик, — стал прибедняться Брюс, дабы выпытать истинные намерения Меншикова. — Ныне судьба календаря всецело в руках капитана Головина. Путь неблизкий и зело опасный, я сам свидетель тому, как местные власти препятствия чинят на каждом шагу. А ежели учесть разбойных людей…
— Воеводы, коменданты крепостей и острогов в самом скором времени получат указы о содействии, — заверил светлейший, — и помощи всяческой. А потраченные вами деньги из казны возмещены будут.
— И траты мои невелики супротив тех, кои еще предстоят. Петр Алексеевич в награду Головину пообещал все, что он пожелает.
— Что же он пожелал?
— Корабль, каравеллу о трех мачтах.
— На что ему каравелла, когда он фрегатом командовал?
— Мечта есть у оного капитана — в кругосветное путешествие отправиться. Государь сулил отпустить и снарядить экспедицию.
Марта взирала то на одного, то на другого, и уста ее при сем были открыты и безмолвны. Но в какой-то миг она вспомнила о себе и вымолвила царственно:
— Я исполню волю Петра Алексеевича, и будет Головину каравелла!
— В нашем флоте нет такого корабля, ваше величество, — заметил Меншиков с явным неудовольствием.
— А вы, светлейший князь, распорядитесь, чтоб ныне заложен был на верфях.
— Когда же Головин возвратится с Индигирки? — покорно спросил тот, хмурясь. — Каравеллу до осени не построить…
— По моим подсчетам, через два года, — не без намека вымолвил Брюс. И был понят.
— Через два? Отчего же так долго?
— На Индигирку Головин с людьми отправился водным путем, — терпеливо пояснил граф, адресуясь более к императрице, — поскольку должен доставить приданое невесты, дары жениху и некий товар. И до ледостава вряд ли дойдет до Русского Устья, зазимовать придется на Енисее. Обратный путь короче станет, ибо условились, чтоб сушей возвращался, налегке, взявши только людей и дорожный припас.
Екатерина опять повертела головой и встряла в разговор:
— Какого ранга сей капитан Головин?
Похоже, началась раздача чинов.
— Третьего, — скромно произнес граф.
— Жалую ему чин адмирала!
Меншиков, однако же, был начеку, поскольку хорошо разбирался в Табели о рангах.
