– Вы узнаете эту женщину? – повторил молодой полицейский.
Курц молчал. По фотографиям можно было только понять, что это женщина. Разумеется, Курц ее узнал. Ему были знакомы стулья с прямыми неудобными спинками, расставленные вокруг стола от Фрэнка Ллойда Райта.
– Вы отрицаете, что были дома у этой женщины вчера утром? – настаивал молодой полицейский. Затем он добавил, повернувшись к микрофону: – Пусть на фонограмме будет зафиксировано, что мистер Курц отказывается узнать Мери-Энн Ричардсон, женщину, у которой он был в гостях вчера утром.
«Вчера у нее были нос, глаза, грудь и вся кожа», – захотелось сказать вслух Курцу. На самом деле он внимательно рассмотрел фотографии, разложенные на столе. Убийца был маньяк, обожающий холодное оружие, физически сильный, психически ненормальный, но умеющий обращаться с лезвием. Какими бы жуткими ни были картины вивисекции, выполнена она была профессионально. Курц сомневался, что миссис Ричардсон по достоинству это оценила, хотя, судя по снимкам, потрошитель прикончил ее не сразу, дав возможность понаблюдать за процессом. Курц вгляделся в окружающую обстановку, пытаясь определить время убийства по расположению мебели. Все предметы стояли в точности так, как их оставили они с хозяйкой. Следов борьбы не было – или человек с ножом оказался достаточно сильным и вся борьба была сосредоточена на маленьком пятачке промокшего насквозь ковра у входа в гостиную. Или, что вероятнее, убийц было несколько: один держал, другой резал.
– Это у нее на платье сперма? – спросил Курц.
– Заткнись, – оборвал его детектив Хатэуэй.
Шагнув вперед, он зажал одной рукой микрофон, другой стиснул Курцу ушибленное плечо. У Курца вырвался краткий стон, но полицейский не убирал руку с микрофона.
– За это ты получишь по полной катушке, Курц. Твоя фамилия есть в ее записной книжке. Человек, позвонивший нам, видел тебя на месте преступления.
Курц вздохнул:
– Хатэуэй, тебе прекрасно известно, что это не моих рук дело. Стиль не мой. Когда мне приходит мысль расправиться с домохозяйкой, я всегда пользуюсь «кольтом» 45-го калибра.
Обнажив свои огромные зубы, Хатэуэй сжал плечо сильнее. На этот раз Курц уже был готов и не застонал вслух, даже когда ему показалось, что кости ключицы трещат словно кастаньеты.
– Уберите отсюда этот мешок с дерьмом, – распорядился Хатэуэй.
В комнату вошли два здоровенных полицейских в форме, отстегнули Курца от стула, снова сковали ему руки за спиной и вывели из комнаты. Один из них принес с собой рулон бумажных полотенец, чтобы вытереть кровь со щеки и подбородка Курца.
