– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь соврала в свое оправдание?
– Не можешь ответить почему, хотя бы скажи, как все случилось, – стараясь говорить спокойно, попросила Диана.
– Как-то в баре я познакомилась с парнем, он предложил заплатить, если я пойду с ним. – Эми взяла салфетку и высморкалась, затем добавила, пожав плечами: – Я подумала, почему бы и нет? Через некоторое время мне это даже понравилось: никаких обещаний, никаких ожиданий, никаких разочарований.
– А как насчет болезней? – Диана не верила в то, что сестра говорит искренне.
– Ты просто слишком много читаешь.
– Но ведь СПИД…
– Оставим эту тему. Не считай меня полной дурой, я предохраняюсь, – сухо сказала Эми.
Никогда в жизни Диана не чувствовала себя такой беспомощной и не испытывала такого разочарования. Ей хотелось кричать, стучать кулаком, закатить сцену, которую Эми запомнила бы на всю жизнь. Но уроки хороших манер, затверженные с раннего детства, не позволяли ей дать волю чувствам и выплеснуть эмоции.
– Как тебе удалось освободиться из тюрьмы? – поинтересовалась Диана.
– Мне помог друг.
– Кто он?
– Это тебя не касается.
– Наверное, твой сутенер?
– Тебе лучше уйти, – сказала Эми.
Но Диана не могла закончить на этом разговор, поэтому поторопилась сказать:
– Извини.
Эми долго молчала, отрешенно глядя в пол, затем посмотрела на сестру:
– И ты меня прости. – В глазах ее блестели слезы.
Диане смягчаться не хотелось, гнев поддерживал ее, помогал сосредоточиться. Но, как и прежде, она не могла долго злиться на сестру, даже когда в детстве Эми взяла покататься новенький «Мерседес» отца и въехала в дерево. Ей тогда было всего тринадцать. Наказание, предстоящее за эту проделку, представлялось сестрам настолько серьезным, что Диана настояла на том, чтобы взять вину на себя, надеясь на снисхождение.
– Я люблю тебя, – произнесла Диана со вздохом облегчения и обняла сестру.
– Я это знаю, – ответила Эми, – только никак не могу понять, за что?
Диана задержалась у Эми до десяти вечера и уехала только тогда, когда была твердо уверена, что при их следующей встрече, не важно, состоится она через неделю или через месяц, между ними не останется холодка равнодушия. Сестры проговорили весь вечер, но сознательно обходили тему ареста и его возможных последствий. Вместо этого они предались детским воспоминаниям, погружаясь в знакомый мир. По молчаливому согласию, некоторые воспоминания они пронесли сквозь годы, чтобы с их помощью исцелять самые кровоточащие раны.
