Все могло быть иначе - Джорджия Боковен

Шестнадцать лет слишком долгий срок, чтобы все это время кого-то презирать. Дэвид Монтгомери, прислонившись к стволу кизилового дерева, рассматривал большой в довоенном стиле дом на другой стороне улицы. Он поплотнее закутался в кашемировое пальто, борясь с пронизывающим октябрьским холодом. Мягкая ткань ласкала шею, приятно вспоминалось о том, что было почти двадцать лет назад, когда он называл этот затерянный уголок мира своим домом. Тогда ему было не до роскоши, и он вынужден был носить одежду из грубой шерсти и старые потертые джинсы, купленные по каталогу «Дж. С. Пинней». Теперь-то он не задумывался об оплате счетов за рубашки от портного на Сейвил Роу, составлявших больше, чем месячный заработок отца, работавшего механиком.

Боже, какая идиотская спешка привела его сюда? О чем он думал? Что надеялся найти здесь? Дэвид выпрямился, собираясь уходить.

Настойчивый внутренний голос советовал, предостерегая и ободряя его никчемными поучениями — отделайся от нее раз и навсегда, похорони в своем прошлом, она не самое главное, что было в твоей жизни за восемнадцать лет, прожитых в Бекстере, Огайо.

Противоречивые чувства навалились на него после того, как он получил известие о несчастном случае с отцом.

Женщина на другом конце телефонного провода утверждала, что отец не протянет до утра. Дэвид первым же самолетом вылетел во Флориду. Прибыв через восемнадцать часов после телефонного звонка на место, он боялся, что не застанет отца живым, и тогда ему останется только проводить его в последний путь. Но он не учел, как крепка была эта старая птичка — его отец. Прошло еще две недели, прежде чем Джим Монтгомери расстался с трудно прожитой им жизнью. Четырнадцать дней у постели умирающего отца Дэвид провел в раздумьях и воспоминаниях.

Мысли о Кэрли уже не преследовали его каждый день и каждый час. После того, как он обосновался в Англии, и его карьера пошла в гору, Дэвид неделями, даже месяцами, вообще не вспоминал о ней. Но иногда что-то возвращало его в прошлое, тревожило память — услышанная песня, картинка в журнале — и тогда мысли о Кэрли поглощали все его существо.

Шум машины привлек его внимание. Он бросил взгляд на узкую, обсаженную деревьями дорогу и увидел автомобиль-комби каштанового цвета. За рулем сидела женщина, рядом — собака, уткнув нос в ветровое стекло. Он заметил всплеск темно-рыжих волос женщины, когда машина свернула на подъездную дорожку к дому, за которым он наблюдал. К ее дому. Глаза его заблестели от радости. Как все здорово складывается — эта женщина, еще девушкой поклявшаяся покорить мир искусства Нью-Йорка, по-прежнему живет здесь, — в небольшом городке, — где жила всегда, к тому же ездит на автомобиле устаревшей модели, явном символе провинциальности. Но подумав, он с досадой решил, что, без сомнения, такая машина ей нужна, чтобы управиться с тремя детьми, которые у нее появились от добряка Итена.